Несущий Свет
Шрифт:
– Стив! – Косухин мгновенно проснулся и выхватил револьвер. В комнате все было по-прежнему. Он прислушался: вдали четырежды негромко пробили часы.
– Извини, что разбудил, – Валюженич говорил как-то неуверенно, чуть ли не виновато.
– Что-нибудь услышал?
– Нет, покой, как в гробнице. Но, понимаешь, Стив… Ну, в общем, мне стало не по себе… Наверно, меня нельзя посылать на фронт…
Валюженич и вправду выглядел не самым лучшим образом.
– Это на тебя этот дом действует, – рассудил Степа. – Правильно, что разбудил, мне тоже всякая ерунда снилась…
– Я чувствую себя как-то… Знаешь, у писателя Эдгара По есть один рассказ, – Тэд нервно рассмеялся. – Про одного джентльмена с расшатанными нервами. Ему все казалось, что умершая сестра очнулась в гробу и медленно идет прямо к нему…
– Это ты брось! – от возмущения Косухин чуть не подавился дымом. – Надо меньше книжек дурацких, чердынь-калуга, читать! Горького почитал бы, это писатель нормальный, пролетарский. А то свихнешься…
Валюженич неуверенно улыбнулся и вдруг вскочил с кресла.
– Стив, там что-то происходит! Надо разбудить Наташу!
Тревога Тэда передалась Косухину. Он встал и вновь прислушался, но вокруг царила мертвая тишина. Он хотел было успокоить Валюженича, но вдруг почувствовал знакомый холодок в спине. Опасность рядом – сомнений не было…
Он обернулся к двери, затем усмехнулся, чтобы приободрить Тэда и почувствовал, как холод охватывает все тело. Степа стиснул зубы, справляясь с паникой, и тут из коридора донесся глухой странный звук, словно кто-то тяжело вздохнул.
– Дверь под прицел! – успел крикнуть Степа и тут же послышался треск: нечеловеческой силы удар обрушился на деревянные створки. Засов выдержал, но обе половинки треснули, с притолоки посыпалась штукатурка, по всему дому пронеслась легкая дрожь. Косухин успел взвести курок – и тут новый удар отбросил в сторону сорванный засов, дверь рухнула, и свет лампы упал на то, что стояло за нею…
Глиняная маска теперь не казалась бесстрастной. Грубо вылепленные губы слегка кривились, в черных глазницах светился красноватый огонь. Огромные конечности с растопыренными пальцами протянуты вперед, словно готовясь схватит жертву.
«Как же так, чердынь-калуга?» – успел подумать Степа, лихорадочно прикидывая, куда лучше стрелять.
– Ту зе айз! – крикнул Тэд. Степа понял и прицелился в горящий красным огнем глаз. Выстрелить он не успел – глиняное тело дрогнуло, и чудище медленно вошло в комнату.
Монстр ступал бесшумно. Это было странно, но на удивление не оставалось времени. Сухо ударил выстрел – пуля из револьвера Валюженича прочертила едва заметную полосу на личине чудовища. Монстр не дрогнул! – глаза вспыхнули огнем, и огромная фигура стала надвигаться прямо на Тэда.
И тут Степа понял, в чем дело. Монстр не шел – он, казалось, плыл, едва касаясь пола. Глиняные ноги еле двигались, словно идол стоял на невидимом транспортере. В движениях чудища появилась странная легкость, и у Степы вдруг мелькнула мысль, что это никакая не машина. В глазах горела осмысленная глубокая ненависть – монстр знал, что делает, он видел своих врагов и был готов уничтожить их.
Чудовище сделало новый шаг и легко переместилось в центр комнаты, чуть повернувшись к Тэду. Степа понял – американца загоняли в угол. Вновь ударил револьвер. Глиняные руки шевельнулись, медленно смыкаясь.
– Что случилось? – в дверях спальни стояла Наташа, успевшая накинуть легкий китайский халат, украшенный извивающимися драконами.
– Наташа, назад! – Косухин дернул револьвером, но стрелять не стал. В небольшой комнате рикошет опасен, а пуля ничем не может повредить глиняному затылку. Монстр наступал на Валюженича, а тот уже уткнулся лопатками в стену, стараясь уклониться от тянущихся к горлу глиняных клешней.
Тэд погибнет! Похоже, они здорово недооценили своего ночного знакомого. Тогда, в церкви, глиняный урод не спешил демонстрировать все, на что способен.
Степа прикинул расстояние, поглубже вдохнул воздух и кинулся вперед, пытаясь обойти монстра слева. Глиняная рука дернулась, но Косухин все же успел поднырнуть под нее и через мгновенье стоял рядом с Тэдом. Прямо на Степу глядел горящий маленький глаз. Чудище оценивало нового противника, еще секунда – и оно успеет прижать их обоих к стене. Еще одна секунда… Косухин поднял револьвер и поднес его вплотную к правому глазу глиняной твари. Ударил выстрел. Монстр даже не шевельнулся, но дело было сделано – там, где только что горел красный огонь, стало черно и пусто.
– Йе! – Валюженич дважды выстрелил, промахнулся и выстрелил вновь. Глиняная рука рассекла воздух, Тэд резко наклонился и отскочил в сторону. Монстр замер, прислушиваясь. Видеть он уже не мог – третья пуля Тэда попала в цель.
– Господа! Скорее в комнату! – Наташа быстро разобралась в ситуации и широко растворила дверь в спальню. – Я открою окно!
Это слышали не только люди. Ослепленное чудище среагировало мгновенно. Одна рука ударила туда, где стоял Степа, вторая поднялась, загораживая дорогу. Косухина спасла лишь реакция, он упал на пол, перекатился и вновь вскочил на ноги.
– Тэд! Сюда! – Валюженич бросился вдоль стены, пытаясь обойти монстра справа. Тот обернулся, рука вновь взметнулась в воздух, но американец успел раньше. Миг – и он был уже в дверях. Степа подождал пока Тэд войдет, и заскочил сам, захлопнув створку перед самым носом врага.
– Скорее, в окно! – Наташа резким движением распахнула раму. Пахнуло предутренней свежестью, и Степа успел подумать, что зимой пришлось бы выбивать окно, а возиться со стеклом он никогда не любил. Сильный удар потряс комнату – ослепленный монстр пытался выбить дверь спальни, но попал в стену.