Несвятое семейство

Серегин Михаил Георгиевич

– Снотворного?

– Ага. Подстрахуемся, так сказать. Ну, и оставим здесь охрану.

– Не слишком ли много предосторожностей ради...

– Не слишком, – перебил майор ФСБ. – Не слишком. В отношении такого человека, как этот... Робин... в отношении такого человека никакая предосторожность не кажется излишней.

Маркелов понимающе кивнул.

– Ладно, – сказал Шепелев. – Можно сказать, что основную задачу мы решили.

Неожиданно Кривов, окинув недоуменным взглядом всех присутствующих, проговорил:

– Это

как... как это – основную задачу решили? Интересно... а кто же все-таки убил моего босса... Валерия Леонидыча?

Глава 7
Возвращение в бункер

– Э-э, почентка крэскована, – почему-то на ломаном польском пробормотал Свиридов, оглядев лица своих соседей по огромной, роскошно обставленной комнате, так неожиданно приспособленной под камеру. Лица угрюмые, заплаканные, застывшие в оцепенелом ожидании, просто тупо-сонные и оскорбленные, отстраненно-равнодушные.

Но в который раз он не нашел среди них беззаботной бородатой хари, обладатель которой с таким молодецким размахом ломал мебель и глушил из горла водку. Отец Велимир, которого увели час назад, все еще не вернулся.

Ситуация глупейшая, но по сути своей трагичная и для кого-то смертоносная. При чем тут Фокин? При чем тут Алиса и Базилио? Никто из них не мог взорвать бассейн, хотя говорить определенно и с совершенной уверенностью он мог только за Афанасия.

По одной лишь причине, что Владимир знал бы о намерениях Фокина сделать это, а также о мотивах, побудивших служителя церкви перейти к столь экстремальным силовым методам, которые так часто использовались им еще несколько лет назад, в пору работы в замечательном отделе полковника Платонова.

Тогда кто же взорвал бассейн?

Это вполне могли сделать те, кто потом так виртуозно взял на себя роль вершителей правосудия до прибытия на место преступления ну совсем уж компетентных органов.

Если Шепелев и компания эти органы вообще вызывали.

К слову – зачем тогда они отобрали все наличные мобильные телефоны?

Впрочем, была одна зацепка. А именно – откуда убийца или убийцы взяли взрывчатку? Свиридов знал, что за третьей от конца дверью бункера хранится гексоген и динамитные шашки. Надо полагать, об этом знали только самые приближенные к Маркову люди.

Но не исключено, что убийца кто-то из них...

Свиридов прислушался к шагам расхаживающего за закрытой дверью охранника, а потом встал с ковра, на котором он вот уже более получаса сидел в позе лотоса, время от времени раскачиваясь взад и вперед и упираясь спиной в колени хорошенькой девушки с заплаканным личиком, сидевшей на диване. Последняя, по всей видимости, переживала по поводу ухода отца Велимира больше Свиридова, потому как периодически трогала Владимира за плечо и спрашивала тонким беспомощным голоском:

– Его ведь там не убьют, правда, Володя?

– Да нет, не убьют, – рассеянно отвечал всякий раз Свиридов, а потом снова переходил к размышлениям, а девушка –

кстати, одна из тех трех, что катались с Владимиром и Афанасием на понтоне, а потом сплотились в еще более тесную компанию, напившись и попросту занявшись групповым сексом, – продолжала всхлипывать.

...Так вот, Свиридов поднялся с ковра и, взяв ее за руку, произнес:

– В общем, так... пойду-ка я выясню, что там с Афоней и Алькой.

– Да ты что, Вова?.. Там же охранник!

– Это не проблема, – сказал Свиридов. – Только ты должна мне помочь.

– Да... хорошо... а как?

– Подойди к двери и позови этого самого охранника.

– И что сказать?..

– Ну, скажи, что ты хочешь в туалет. Хотя постой... туалет-то тут есть, и ванная тоже. Скажи, что мне плохо с сердцем и что я сейчас отброшу лапти, если он не сходит за лекарством. Авось и такая тупая отмазка прокатит. А если нет, то... посмотрим.

– Ладно.

Все вышло до смешного просто. Охранник даже не стал спрашивать, зачем его зовут, а приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы Свиридов мог молниеносно схватить его за горло, потянуть на себя и ударить о дверной косяк с такой звериной силой, что дюжий детина бессмысленно округлил маленькие глаза и на несколько секунд потерял ориентацию в пространстве.

Это был его приговор.

Свиридов распахнул дверь и, втащив незадачливого цербера в комнату, повалил на ковер. Сняв с груди охранника автомат, отбросил его в сторону и, сжав горло стальными пальцами, негромко, но вполне внятно и с прямой угрозой коротко спросил:

– Где он?

– К-кто? – прохрипел тот, корчась под стальной хваткой бывшего офицера спецназа ГРУ.

– Где Фокин, спрашиваю?! Куда его отвел этот... как его... Валентин?

– В эту... на втором этаже... рядом с этой... с бильярдной.

– Понятно. Шепелев там?

– Ага, – ответил тот и вдруг попытался приподняться и сбросить с себя Владимира.

Но не тут-то было.

На глазах обомлевших собратьев по несчастью Свиридов досадливо крякнул и дважды так приложил самонадеянного типа ошеломляющими прямыми ударами в голову, что охраннику ничего не оставалось, кроме как рухнуть на ковер и позорно вырубиться без права восстановления в сознании на протяжении ближайшего часа.

– Теперь можно и погулять, – пробормотал Свиридов и, взяв из обмякшей ладони здоровяка ключи, проскользнул в дверной проем. На самом пороге остановился и под глухой ропот присутствующих, которые подумали, что их сейчас выпустят, приложил к губам указательный палец.

– Тихо. Прошу не шуметь, граждане. Идет заседание...

* * *

Казалось, огромный дом вымер, ни звука, ни шороха. Застывшие фигуры охранников у дверей тех из комнат, где находились получившие статус пленников гости ныне покойного Валерия Маркова. Глухие вздохи раскачивающихся за окном деревьев. Троекратный бой часов где-то там, наверху.