Неся гнев Корусанта
Шрифт:
– Три года, - ответил ему Кид.
– С битвы на Джеонозисе до Кашиикской кампании.
– Ты знал многих джедаев?
– Не особо, но встречал всяких, - уклончиво ответил клон, уже понимая, зачем тот спрашивает об этом.
– Кого конкретно?
Тассендец назвал имя. Женское. Но оно ни о чем не говорило 47-му, как бы он не пытался вспомнить. Имя без каких-либо "закорючек" и непроизносимых букв. Совершенно обыденное и не запоминающееся, о котором не вспомнишь уже через час после того, как услышал.
– Прости, парень, - покачал головой Кид.
– Про нее ничего не знаю.
Спецназовец лишь раздосадовано вздохнул, словно и так понимал, что надежды на чудо нет. Стало даже как-то жалко паренька, который видимо давно и безрезультатно
– Девушка?
– просто спросил 47-й, следя за реакцией солдата.
– Сестра, - ответил ему тот.
– Пропала после войны.
– Классика. Поэтому-то узнал меня?
– Да, она отправляла голозаписи.
Их разговор прервал внезапный грохот, всполошивший всех в церкви. Высокие прочные двери содрогнулись от удара неизвестного. Потом от еще одного, а затем и еще. Кто-то непрерывно барабанил по поверхности, заставляя древние створки содрогаться, пока наконец все не стихло. Кид буквально чувствовал, как напрягся охранник и его коллеги, как ледяной ужас охватил гражданских, которые в страхе прижались друг к другу.
– Небольшой прорыв!
– прокричал кто-то сверху.
– Не волнуйтесь - все путем.
– Где же этот гребанный транспорт?
– сквозь зубы прорычал надзиратель Кида.
– Мы так долго не протянем.
47-й вновь оглядел церковь. Сама по себе она представляла занятное зрелище: высокие мраморные потолки, грандиозные колонны, широкий зал с несколькими рядами скамеек. Все выглядело несколько знакомо, хотя и иначе, чем то, что было в остатках воспоминаний Томаса. Принять смерть в таком месте было несколько страшновато. Кид медленно пошевелил пальцами онемевшей руки, проверяя чувствительность. Все эти мертвяки вызывали нездоровые ассоциации: укушен - ты труп, и все такое. К сожалению, клон не мог посмотреть на состояние раны - связанные за спиной руки как-то очень помогали обзору, а второй парой глаз на затылке он еще не обзавелся. Ситуация была препаршивейшая. Он почувствовал волну страха, поднимающуюся откуда-то из глубины сознания. А если все так? Если он уже заражен той же гадостью, что и местные аборигены? Ведь как-то эта зараза распространяется. Если бы эта мерзость летала в воздухе, то они все бы уже были мертвы. Но если не воздушно-капельным путем, то как? Контактным?
Кид нервно сглотнул, представляя самое худшее. Но ведь могли быть и другие пути передачи! Не только слюна и кровь, но и что-то еще? Есть же целая россыпь болезней, которая распространяется по другому! Должно же быть объяснение! Но как бы он не пытался, ничего дельного в голову так и не шло. Вполне возможно, что мерзость уже циркулирует по его крови, разносящийся смертельную инфекцию по организму. И что же делать, черт вас дери?! Умирать совершенно не хотелось, как и превратиться с тупого ходока с навязчивым желанием сожрать какого-нибудь человечешку. И сколько длится инкубационный период? Черт! Черт! Черт! Может это не болезнь?! Может что-то вроде одержимости? Точно! Эта Тварь из пещеры могла как-то влиять на некоторых людей! Это бы многое объяснило! И пустое место раскопок, и пропавшего мехвода! Может она как-то связанно с Темной Стороной и телепатически воздействует на жертвы?! Наверное, так все и было!
Его внимание привлекли шаги, доносящиеся все ближе и ближе. К ним двигались Кали и командир STELLA. Падаван выглядела немного приободрившейся, в то время как белобрысый бугай казался чем-то озадачен.
– Ты как?
– спросила его блондинка, усаживаясь рядом.
– Жить буду, - хмуро отозвался клон.
– И что-то мне подсказывает, что недолго.
– Мы выберемся, - уверенно заявила Вэнс.
– Помощь скоро будет.
– Их, - 47-й кивнул в сторону бойцов STELLA.
– Тоже.
– Мы выберемся, - с нажимом ответила девушка.
– Обязательно.
47-й устало посмотрел на нее. Слишком уверенный голос. Настолько, что скорее похож на браваду, чем на то, что она действительно думает. Перед лицом этих людей Кали смогла более-менее взять себя в руки, но похоже, что это давалось с большим трудом.
– О чем он спрашивал?
– Ни о чем, - категорично заявила Вэнс.
– То есть?
– Оставим это на потом, - уклончиво ответила та.
Кид лишь безразлично пожал плечами. Потом, так потом. Укушенная рана вновь и вновь вставала перед глазами. Как же было страшно умирать вот так. На войне его всегда преследовал страх смерти: страх получить плазмы в лоб, страх наскочить на мину, страх быть сбитым над полем боя - к этому страху он давно привык. Кто-то говорил, что ветераны, прошедшие множество боев забывают про него, но если это правда, то она точно не про Кида. Страх всегда был с ним в бою, помогая выживать и бороться за свою шкуру. Можно сказать, что такой страх был его союзником, хоть и весьма паршивым. Но этот был другим: скользким, липким, пробирающим до самых костей, до кончиков волос, заставляя внутренности сжиматься до размеров шарика для гольфа. Страх превратиться в одну из этих тварей. Если бы на него наставили ствол, то это было хотя бы честно. Но это...Это парализовывало, сковывало сознание и волю. Особенно после всего того, что было. После всех тех надежд, что наконец появились у него после долгих тринадцати лет. После всех тех планов и мечтаний, которые помогали бороться и двигаться дальше. Ранна. Сумари. Жизнь. Полноценный жизнь с ее плюсам и минусами. Он много мечтал: о тех днях, когда наконец найдет свое место, свой дом и семью, тех днях, когда время будет плавно течь вперед, и где не будет ничего, кроме самого течения времени.
И все это рушилось на глазах, исчезало, словно вода на песке, неуловимо и беспощадно. И это пугало еще больше.
Внезапно, он почувствовал чувствительный толчок в бок.
– Эй, смотри, - кивнула в сторону Вэнс.
– Что-то происходит.
В церкви наметилось какое-то шевеление. Точнее, бойцы STELLA начали как-то слишком активно переговариваться и суетиться. Что-то случилось. Оставалось только узнать - что? Он прислушался к тихим, но яростным переругиваниям спецназовцев:
– Что это значит? А как же эти люди?
– послышался голос одной (47-й едва не вытаращил глаза, когда понял, что голос принадлежит девушке) из солдат.
– У нас есть приказы, - жестко парировал в ответ их командир.
– "Браво" просит подкрепление и немедленную эвакуацию.
– Но если мы их оставим...
– Транспорт скоро будет, с ними все будет в порядке.
– Сэр, вы видели этих уродов на улице! Да без нас они прорвутся внутрь и устроят кровавую баню!
Похоже, что их охранник также внимательно слушал перебранку своих товарищей, не встревая в нее, но при этом продолжал контролировать Кали и Кида. 47-й испытал искреннее уважение к этой личинке ковбоя, который ни на секунду не ослаблял бдительности. Похоже, что даже на Тассендии все-таки есть хорошие солдаты.
В пылу спора, одна из бойцов, ведомая праведным гневом, быстро подошла к их надзирателю и требовательно спросила:
– А ты что? Что молчишь?!
Парень даже не поменял положение рук, все также держа ствол в сторону 47-го. Он продолжал молчать пару секунд, пока наконец не ответил:
– "Браво" нужна помощь. Их мы тоже не можем бросить.
Девушка лишь злобно поправила свой берет, бубня под нос нечто, что вряд ли можно была назвать литературным выражением. Похоже, что она осталась в меньшинстве. Кид все также внимательно следил за развернувшейся драмой. В душе он понимал, чем движется коллега его надзирателя, но как и любой солдат, клон помнил, что приказы даются не просто так и что их нужно выполнять, особенно если на кону жизнь твоих товарищей. Черт, да будь он немного моложе, то, возможно, так же бы протестовал против решения командира оставить гражданских на съедение мертвякам.