Нет дыма без огня
Шрифт:
— Как ему это удалось? Ведь из-за вас от него все отступились. Его друзья не выдержали испытания.
— Но в госдепартаменте нашлись люди, обязанные Кларку. Он к ним обратился — и пожалуйста, Рэндалла отправили в самый взрывоопасный район, который в то время существовал на земле. Вы помните библейскую историю о царе Давиде и Вирсавии? — И, не дожидаясь ответа, она сказала:
— Царь Давид послал мужа Вирсавии в самую гущу битвы, чтобы его наверняка убили. Что и произошло.
— Но в этом месте аналогия кончается. — Он больше не опирался на стол, а стоял прямо перед Ларой. — Царь Давид
Красные пятна возмущения вспыхнули у Лары на щеках.
— После скандала у нас с Кларком не могло быть никакого будущего.
— Это у него не было будущего. Вы погубили его политическую карьеру. Он не посмел больше выставлять свою кандидатуру на выборах. Кларк понимал, что американцы сыты по горло политиками, скомпрометировавшими себя с потаскухами.
— Я не потаскуха.
— Принимаю это к сведению. Но вы от них не далеко ушли, — заметил он ядовито. — Дело в том, что до вашего появления мой брат был баловнем столицы. А после случая в Виргинии он стал отверженным.
— Довольно лить слезы о «бедном Кларке»! Ваш брат знал, на что он идет.
— И должен был отвечать за свои поступки, вы это хотите сказать?
— Совершенно точно.
— На какие такие любовные подвиги вы способны, что мужчина из-за вас готов позабыть о здравом смысле?
— Я оставлю ваш вопрос без ответа. Вы думаете, что Кларк оказался единственным пострадавшим в этой истории? — Лара прижала руку к груди. — Я тоже пострадала. Пострадала моя карьера, для меня она тоже была важна.
— Но вы уехали из страны.
— Какая разница? Если бы я не уехала с Рэндаллом в Монтесангре, я все равно лишилась бы возможности работать в Вашингтоне. Я все еще мучилась бы в поисках места, если бы совесть не заставила Кларка купить для меня эту практику.
— Что?! — Он рывком поднял голову. Лара глубоко вздохнула, невольно от удивления приоткрыла рот. Она видела, что его изумление неподдельно.
— Разве вы не знали?
Его брови сошлись над переносицей.
— Не могу поверить, — прошептала она, Внимательно наблюдая за ним, она продолжала:
— Кларк купил этот дом и практику у доктора Паттона, когда тот ушел на пенсию, а потом составил завещание на меня.
Несколько секунд Кей, раздумывая, смотрел на нее испытующим, пронизывающим взглядом, но она не опустила глаз. Растерянность и подозрительность вели в нем борьбу.
— Вы лжете.
— Вам незачем полагаться на мои слова. Есть официальные документы.
— Я присутствовал при чтении завещания Кларка. Вы в нем не упоминались. Я это хорошо помню.
— Он сделал дополнительное распоряжение к завещанию. Спросите вашу сестру. Вашу мать. Она не раз пыталась опротестовать законность моих прав, но Кларк позаботился о том, чтобы их нельзя было оспорить. — Лара выпрямилась во весь рост. Неведение Кея давало ей явный перевес. — Я сама узнала об этом только после его смерти. Меня известил его адвокат. Я была ошеломлена, считала это ошибкой, потому что со времени скандала мы не поддерживали с Кларком никаких отношений.
— Вы думаете, я вам поверю?
— Мне наплевать, поверите вы или нет, — отрезала Лара.
— Вот так просто, неизвестно из-за чего, брат покупает собственность стоимостью во сколько? Тысяч в двести? И потом преподносит вам этот подарок. — Он недоверчиво хмыкнул. — Какая ерунда. Наверное, вы его принудили.
— Я вам повторяю, что мы с ним не встречались и не говорили несколько лет. Зачем мне видеться с человеком, бросившим меня в тяжелую минуту, отправившим в изгнание, который, пусть косвенно, но ответствен за смерть… — Она не могла больше говорить.
— Вашего мужа, — с усмешкой закончил Кей. — Как быстро все забывается.
— Нет, мистер Такетт, не мужа, а моей дочери. — Она взяла со стола фотографию в рамке. Протянула руку, так чтобы фотография оказалась у него прямо перед глазами. — Знакомьтесь, это Эшли. Моя девочка. Моя любимая дочь. Ее тоже убили в Монтесангре. Или, как вы это красноречиво выразили, она погибла мученической смертью за свою страну.
Слезы слепили ей глаза, Лара не видела лица Кея. Затем она резко отдернула руку и прижала фотографию к груди.
Кей негромко ругнулся. После долгой паузы он наконец заговорил:
— Я вам сочувствую. В то время я находился во Франции и узнал об этом из английской газеты. Помню, я еще прочитал, что Кларк присутствовал на заупокойной службе по вашему мужу и дочери.
— Да, Кларк присутствовал, а вот меня там не было. Я все еще находилась в больнице в Майами, проходила курс лечения после того, что со мной случилось в Монтесангре. — Она поправила выбившуюся прядь волос и поставила фотографию обратно на стол. — Ваш брат не пытался со мной связаться, и я благодарна ему за это. Наверное, в тот момент я бы убила его на месте за то, что он услал нас в эту страну.
— Ваша ненависть к нему, однако, не помешала вам принять наследство.
— У меня не было другого выхода. Дурная слава шла за мной по пятам, мне всюду отказывали в работе. За все этх годы, после выхода из больницы, я не проработала долго ни на одном месте. Стоило только больничному начальству узнать, что я та самая Лара Портер, как меня тут же изгоняли. Как бы хорошо я ни исполняла свои обязанности, меня все равно выставляли за дверь. Кларк, должно быть, знал об этом и считал своим долгом возместить мне убытки за все то, чего я лишилась. Он попытался обеспечить меня работой по специальности. Иначе зачем он купил практику вместе с домом, где я могла, стоило мне захотеть, немедленно приступить к работе? — Лара задумчиво склонила голову набок. — Странно, что он утонул буквально через несколько дней после того, как сделал дополнительное распоряжение к завещанию.
Кей мгновенно занял оборонительную позицию. Она сразу это заметила, хотя он еще не успел заговорить.
— Что вы хотите сказать, черт побери?
— До вас наверняка дошли слухи, связанные со смертью Кларка. Поговаривали, что он не утонул, а покончил самоубийством, утопился.
— У вас в голове одно дерьмо, — злобно скривил он губы. — Как и у всех остальных, кто распространяет подобную чушь, Кларк поехал рыбачить на лодке. Он не захотел надевать спасательный жилет, я знаю его характер. Я и сам бы не надел эту штуку.