Нет дыма без огня
Шрифт:
— Я попытаюсь уговорить мистера Такетта, чтобы он держал себя в руках.
Нэнси явно сомневалась в возможностях Лары, но подчинилась.
— Прошу вас сесть, мистер Такетт. Как вы себя чувствуете? Вы очень бледны.
— Я чувствую себя прекрасно.
— Что-то не верится, вы еле держитесь на ногах.
— Я вам сказал, что чувствую себя прекрасно, — повторил он запальчиво, вновь повышая голос.
— Хорошо, пусть будет по-вашему. Но я думаю, что ни вы, ни я не хотим, чтобы нас слышали другие. Не могли бы вы говорить потише?
Опираясь
— Не хотите, чтобы нас слышали, боитесь, что те, кто еще не слышал, узнают, что муж поймал вас голенькой в постели с моим братом?
Сколько раз ей бросали эти обвинения, и все равно яд проникал глубоко в рану, а у нее не находилось противоядия. Шли годы, но рана оставалась открытой.
Повернувшись к Кею спиной, Лара подошла к окну и посмотрела на покрытый гравием двор. Одна из пациенток, что ждала в приемной, садилась в машину, всем своим видом выражая смущение, как если бы побывала в тайном притоне, где не место приличной женщине. Машина резко рванулась вперед.
Лара наконец нашла ответ.
— Я хочу начать жить нормальной жизнью и навсегда позабыть о случае с вашим братом.
Она вновь повернулась к нему лицом, чувствуя себя спокойней, когда их разделяло какое-то пространство, хотя по-прежнему испытывала страх. Он так и не удосужился побриться и выглядел ужасно. Но более всего Лару тревожила исходившая от него грубая сексуальность, она ощущала ее постоянно. И это как бы подтверждало его низкое мнение о ней, с чем она никак не могла смириться.
Опустив взгляд, она спросила:
— Разве я не заслуживаю прощения, мистер Такетт? С тех пор прошло столько времени.
— Я знаю сколько. Пять лет. Все помнят, когда это случилось, потому что то утро, когда вас поймали в кровати с братом, стало началом его конца. Оно изменило всю его жизнь.
— Мою тоже!
— Еще бы! — презрительно фыркнул он. — С того утра вы стали самой роковой женщиной в стране.
— Я этого не хотела.
— Надо было раньше думать, до того, как вы пробрались в спальню Кларка. Боже мой, — сказал он, недоуменно качая головой. — Неужели вы не нашли ничего лучшего, чем изменять мужу, когда он спит в соседней комнате?
Лара давно научилась скрывать свое душевное состояние, для нее это был вопрос выживания. В самый разгар той истории она жила стиснув зубы, с каменным лицом, чтобы никто не мог прочитать ее мысли и чувства. Пришло время снова надеть маску. А чтобы ее не выдал голос, она молчала.
— Есть кое-какие неясные детали, — продолжал Кей. — Может, вы мне прольете на них свет?
— Я не желаю говорить с вами об этом. Кроме того, меня ждут пациенты.
— А я что — не пациент? — Он прислонил костыли к краю письменного стола Лары и, опираясь на его крышку, допрыгал к ней на одной левой ноге. — Рассчитываю получить от вас полное обслуживание.
Намек весьма прозрачный. Его насмешливая улыбка не оставляла в этом сомнения. Лара молчала, никак не проявляя своих чувств.
— Давайте, док, заполните пробелы. Кларк накануне вечером устроил обед, верно я говорю?
Лара упорно молчала.
— У меня сколько угодно времени, впереди целый день, — вкрадчиво предупредил он. — И никаких дел, разве только стараться не наступать на больную ногу. Мне все равно, где находиться, что здесь, что в другом месте. Нет разницы.
Можно, конечно, вызвать шерифа и потребовать убрать его отсюда, но он уже ее известил, что шериф Бакстер — старый друг их семьи. Это только ухудшило бы и без того серьезное положение. Тогда ради чего стоило упрямиться? Ради того, чтобы спасти свою репутацию? Но свою репутацию она принесла в жертву много лет назад. С тех пор Лара научилась проглатывать обиды.
— Кларк пригласил знакомых из Вашингтона провести вечер за городом, — начала она. — Мы с Рэндаллом были среди приглашенных.
— Но вы не впервые посещали Кларка в его загородном доме в Виргинии?
— Мы приезжали туда и раньше.
— Значит, вы знали расположение комнат?
— Да.
— А если говорить правду, вы не раз играли роль хозяйки на его приемах, так как Кларк не был женат.
— Я помогала ему организовать несколько обедов.
— Таким образом, вы часто бывали вместе.
— Естественно.
— Кларк был видным должностным лицом. Поэтому любой прием, даже простая вечеринка, требовал планирования и тщательной подготовки.
— Разве я с вами спорю?
Его снисходительность бесила так же, как и его злобные обвинения. Лара почувствовала, что с силой сжимает кулаки. Она заставила себя их разжать.
— Подготовка этих приемов, — продолжал он, — организация и все прочее должно было отнимать у вас массу времени.
— Мне это нравилось. Я отдыхала от работы в больнице.
— Вот как. И пока вы двое, вы с Кларком, занимались подготовкой обедов и приемов, вы стали, как бы это выразиться, очень и очень близки.
— Да, — тихо подтвердила Лара. — Ваш брат был обаятельной личностью. Он притягивал к себе людей. Полный энергии, энтузиазма. Ни прежде, ни теперь я не встречала подобного человека. Даже когда Кларк стоял неподвижно, чувствовалось, что в нем ключом бьет жизнь. Его интересовало абсолютно все, у него имелись высочайшие идеалы, честолюбивые замыслы не только для себя, но для всей страны. Я прекрасно понимала, почему граждане Техаса избрали его в конгресс.
— Он тогда только что закончил юридический колледж, — продолжал Кей, хотя Лара это знала. — Он пробыл всего один срок в палате представителей и решил выставить свою кандидатуру в сенат. Кларк победил противника с огромным перевесом голосов.
— Ваш брат обладал широким кругозором. Я часами могла слушать, как он развивает любую тему. Его воодушевление и убежденность заражали.
— Это уже похоже на любовь.
— Я не отрицаю, что мы были очень близки.
— Но вы были замужем.