Нет места женщине

Знаете, ребята, что такое неподдельная радость, безудержное веселье и «щенячий восторг»? Это когда удается заполучить новый детектив, а впереди вечер пятницы, вторника или воскресенья – неважно!..

Роман «Нет места женщине» являет собой прекрасный образец творчества Екатерины Островской. Это, как всегда, великолепно запутанная и немного страшная история, получившаяся очень талантливой и смелой.

Я прочитала все книги Екатерины Островской и каждый раз поражаюсь ее способности подчинять своей воле собственных

героев. У Островской они «не выходят из-под контроля», и сюжет получается стройным и выверенным, а потому безумно увлекательным. Я – как автор детективов – совершенно точно знаю, что нужно обладать известным мужеством, чтобы убить «нужного» героя, и, боже мой, как мне было жалко эту молодую, красивую!.. Но я не буду раскрывать вам никаких тайн – читайте сами!

А еще я знаю, что придумать и написать роман, где действие разворачивается в разных странах в разное время, да так, чтобы вышло интересно и захватывающе, – неимоверно сложная задача, но Островская в этом мастер. Автор продумывает сюжетные перипетии, и они получаются сложными, точными, попадающими в цель. Читаешь – и оторваться невозможно!

В романе «Нет места женщине» Екатерина Островская смешивает жгучее полуденное солнце городка Сан-Феличе с холодным итальянским вином, пахнущим клубникой, и блеском казино Монте-Карло и – ни на минуту не усомнившись – добавляет в этот почти что хемингуэевский дайкири питерский университет, молодую русскую девушку, давнее убийство и… войну.

Даже самые тяжелые сцены в ее книгах не хочется пролистывать, в них совершенно нет ощущения гнетущей безысходности. И всегда хочется читать дальше, совершенно точно зная: добро восторжествует, а зло будет наказано по заслугам. Необыкновенными и удивительными получились герои, как всегда живые и загадочные. Лика – умница и красавица – работает в университете, кандидат филологических наук. В один день, потеряв работу, она решается сопровождать в Италию престранного господина, который представляется Александром Сергеевичем, превосходно играет на рояле, сорит деньгами, но, главное, как-то связан с давнишним и нераскрытым убийством Ликиной тети.

Героям романа «Нет места женщине» предстоит разгадывать старые, но не забытые тайны, разбираться в хладнокровных убийствах и безжалостных предательствах, их на каждом шагу подстерегают неожиданные опасности. Но они – будьте уверены – смогут пройти тернистый путь к большой любви и получат свой счастливый, абсолютно заслуженный и совершенно феерический финал под палящим солнцем Италии.

Лика выскочила из кабинета кафедры, чтобы ответить на звонок мобильного. Уже поднесла трубку к уху, но тут ее дернула за рукав Света Лячина.

– Привет. Ты помнишь, что завтра мы все собираемся? Посидим, расслабимся наконец-то…

Она видела, что Лика говорит по телефону, и все равно продолжала трындеть. Остановить ее было невозможно. Лика повернулась к подружке спиной, но Светка снова возникла перед ней.

– Помнишь, как в прошлом году…

– Я по телефону говорю, разве ты не заметила?

– Попроси, чтобы перезвонили, – посоветовала Лячина, очевидно считая, что общение с ней – это самое важное, что может быть в Ликиной жизни.

Звонила

тетка из Грозного, и, вероятно, она слышала и Светку, и то, что отвечала подруге племянница. Вообще-то Виолетта была не теткой, а двоюродной бабушкой, но на старушку никак не походила, выглядела намного моложе своих пятидесяти лет.

– Отвали, а… – попросила подругу Лика.

Лячина не обиделась и отошла. Правда, всего на один шаг, предполагая, что ожидание долго не продлится.

– Ты помнишь, какой сегодня день? – поинтересовалась Виолетта. – День рождения Ташеньки. Так что…

– Я помню, – тихо ответила Лика. – Я не забываю и не забуду никогда…

– Шестнадцать лет прошло, ты уже взрослая совсем. Образование получила, и мы все тобой гордимся. А ведь все это заслуга Ташеньки… Господи, шестнадцать лет прошло!

Тетка замолчала. Вероятно, заплакала.

– Шестнадцать лет прошло, а все как будто вчера произошло… – снова долетел из трубки тихий голос Виолетты.

– Вот ваш кабинет, – произнесла главбух, открывая перед Наташей дверь, за которой оказалось крохотное помещение, больше похожее на стенной шкаф. – Тесновато, конечно, но к вам ведь посетители не будут приходить.

Последняя фраза прозвучала не как вопрос, а как напоминание о том, что посторонним здесь нечего делать. К тому же произнесена она была тоном квартирной хозяйки или коменданта студенческого общежития.

Наташа кивнула и вошла внутрь. Стол, кожаное кресло на колесиках, стеллаж, на полках – несколько пустых папок. Вместо окна – проем в стене, прикрытый стеклом в раме. За ним другой кабинет, тоже небольшой, но с полноценным окном, которое и освещало этот кабинет-шкаф. В соседней комнате за столами сидели две женщины и смотрели на улицу, где медленно падал снег.

– Там, – главбух указала взглядом на женщин за стеклом, – моя заместитель и ее помощница. Работой они не перегружены, кстати.

А эту фразу можно было понять как «Зачем нам еще и финансовый директор?».

– Я не буду никому мешать, – тихо сказала Наташа и попыталась улыбнуться.

Главбух кивнула и вышла.

У двери стояла трехногая вешалка, а рядом, на стене в рамке, висел план эвакуации сотрудников на случай пожара. Наташа пристроила на вешалку свой пуховик и посмотрела, куда ей надо бежать при возникновении опасности. Но выход из офиса был всего один – там же, где и вход.

Позавчера ей позвонила бывшая сокурсница и долго пересказывала все мировые новости. Потом еще полчаса сообщала в подробностях о ремонте, сделанном вместе с мужем в ее квартире, о том, что сын из детского сада приносит слова, которые обычно не произносят при детях… А еще говорила о тряпках, косметике и силиконовых имплантах, о Клаудии Шифер и о том, что в Испании все загорают исключительно топлес. Ну и так далее в том же духе. Слушать приятельницу было невыносимо, но Наташа терпела, зная, что рано или поздно бестолковый треп закончится. Она третий месяц сидела без работы, и это угнетало. Угнетало, конечно, не то, что приходилось торчать дома, а то, что денег совсем не осталось и нужно было занимать, не представляя, когда удастся вернуть.