Нет ночи без звезд. Зеркало Мерлина
Шрифт:
Теперь у кузнеца появился новый повод для беспокойства — бегство проходило слишком гладко. Он ожидал препятствий. Фейни утверждала, что этот Мозг обладает огромной властью, если он контролирует здесь всё, то, несомненно, готовится захватить их.
И так как вокруг ничего не двигалось, не происходило, его беспокойство, как ни странно, только возрастало. Фейни по-прежнему смотрела только вперёд. Сандер бросал взгляды на койота, на пеканов. Они бежали быстрее, хотя Сандер и не торопил их. Животные явно насторожились, он видел, что они используют собственные методы
Наконец отряд прибыл в комнату с овальным бассейном и расставленными вокруг него креслами. Сандер готов был к встрече с Максимом. Но кресло, к которому он привязал безумца, опустело, и не было видно разрезанных или разорванных верёвок. Сандер взвесил в руке молот.
— Он исчез. Но я же оставил его здесь.
Впервые за всё это время Фейни слегка повернула голову и посмотрела на Сандера.
— Мы должны найти выход, — сказала она, и в голосе её прозвучала странная нота, это походило на приближение нового припадка истерии. — Выход, он может быть закрыт.
Рука её двинулась к подвеске и тут же отдёрнулась. «Это… может, я смогу его использовать. Но оно… принадлежит этому месту. И через него тоже можно управлять.»
— Тогда не трогай! — ответил он. — Рин, Кай и Кайя найдут выход. Я скорее положусь на их чувства, чем на свои.
Животные перешли в комнату с решётками. Неповреждённые решётки ярко светились. Рин опустил голову и завыл: такой вой Сандер слышал у него только один раз, когда коснулся не той кнопки на трубке. Койоту вторили крики пеканов. Животные рвали лапами уши, на их пастях появилась пена. Сандер и сам почувствовал странную боль в голове. Фейни закрыла уши, лицо её исказилось от боли.
Сандер знал только один ответ на это. Хотя тело его вдруг стало неуклюжим, потеряло координацию, спотыкаясь, он направился к ближайшей светившейся установке. Поднял молот, хотя рука не слушалась его, будто повинуясь чужой воле, и обрушил его на решётку.
Брызнули искры. В воздухе появился резкий неприятный запах, а Сандер подошёл к следующей решётке и нанёс удар по ней, потом к следующей, и ещё, и ещё…
Он двигался по сузившемуся миру, в мозгу его держалась только одна мысль — уничтожить это чуждое влияние. Иногда он промахивался и не мог разбить решётку одним ударом, шатался, наносил три, четыре слабых удара, пока не добивался своей цели. Один ряд он уже расчистил. Теперь его цель — первая установка во втором ряду. Диадема на голове превратилась в огненный обруч, мысли его путались. Только инстинкт заставлял его двигаться. Третья… и ещё…
Потом, так же внезапно, как и началось, нападение закончилось. Сандер, тяжело дыша, опустился на колени. Голова кружилась. Но свет, от которого жгло глаза, погас.
— Сандер!
Крик заставил его очнуться и обернуться.
Максим поднимал свою трубку. Лицо его было искажено, в выпятившихся глазах не оставалось ничего человеческого.
И Сандер сделал величайшее усилие в своей жизни, поднимая молот. Максим стоял слишком далеко, чтобы ударить. Не было времени выстрелить, схватиться за трубку, заткнутую за пояс. Он взмахнул молотом над головой и отчаянно бросил его, уже чувствуя себя жертвой Максима.
Пушистая ярость мелькнула мимо: это прыгнул Кай, задев Сандера за плечо. Толчок, хоть и очень лёгкий, сбил кузнеца с ног. Он ударился об одну из машин, но, падая, увидел, как молот всё же попал ручкой Максиму в грудь.
Тот пошатнулся. Сандер ощутил на руке палящий жар. И тут Кай сделал последний прыжок, сбил Максима и трубка вылетела у того из руки. Максим гортанно закричал, но крик его внезапно прервался.
Глава 18
На них обрушилась волна (Сандер не мог найти другого слова, чтобы самому себе облегчить понимание непонятного, того, что заполняло воздух, не давало двинуться) гнева… ненависти… как будто ожили сами стены, превратились в плоть огромного существа. Пекан отпрянул, морда его была окровавлена. Он пятился, рыча, ударяя по воздуху вытянутыми лапами, будто ему угрожало нечто невидимое.
Сандер покачнулся. Он устоял только потому, что опирался на край одной из машин; могучий гнев посылал импульсы силы, обрушивавшейся как физические удары. Проволока на голове опять раскалилась, но Сандер боролся. Он по-звериному оскалил зубы. И хрипло и вызывающе запел кузнецкую песню.
Он не животное, он человек! И останется человеком. Шаг за шагом продвигался он вдоль установки, держась за неё. Внимание его было сосредоточено на молоте, который лежал недалеко от распростёртого тела. Сандер приказывал себе не смотреть на него. Может, Кай и убил Максима, но дорогу к этому открыл ему удар Сандера.
Сандер наклонился, сомкнул пальцы вокруг рукояти молота. И почувствовал, что одержал небольшую победу.
Он человек!
Он осторожно оглянулся. Рин и пеканы собрались вместе. Все они скалили зубы. Койот щёлкал зубами в воздухе, на углах его пасти собирались белые клочья пены. Пеканы заняли боевую стойку, хотя никакого врага не видели.
Фейни сидела на седле очень прямо. Лицо её осунулось от напряжения и боли. Откинув голову, она тоже произносила слова, которые он не мог понять. Он подошёл к ней, с видимым напряжением преодолевая какое-то невидимое сопротивление, она взглянула ему прямо в глаза.
— «Он» нас не выпустит, — просто сказала она.
— Я знаю дверь…
— Если он захочет, дверей не будет.
Сандер не хотел соглашаться с её уверенностью. Но прежде чем он смог заговорить, она схватила свою подвеску.
— «Он» позволит мне подойти, с этим я смогу добраться до «него»…
Казалось, после её слов давление на них слегка уменьшилось. гнев, нависавший, как ощутимое облако, начал рассеиваться.
— Нет! — Сандер поднял молот.
— Я смогу договориться…
Он читал правду в её глазах. Она знала, что если пойдёт, то погибнет… погибнет, как та человекоподобная оболочка, которую Кай убил, чтобы спасти их всех.
— Я той же крови, что и его слуги. Он будет меня слушать…