Нет ночи без звезд. Зеркало Мерлина

Нортон Андрэ

Пять дней назад Сандер миновал границы территории, известной Кочевью Джека. Выбравшись из кольца шатров и горько негодуя на обращение с собой, он повернул на восток, направляясь к легендарному морю. Тогда ему казалось вполне возможным достичь цели — разузнать древние тайны, чтобы он смог лучше ковать металлы, приносимые Торговцами, так чтобы, вернувшись, он смог доказать Иббету и остальным, что он не простой подмастерье с малым умением, а настоящий кузнец Старого Знания. Долгая дорога в дикой местности научила его осторожности, но так и не смогла приглушить желания доказать Иббету и другим свою правоту.

Он сжался между двух

скал и натянул на лицо капюшон, чтобы его серый цвет смешался с окружающими камнями. Хотя он и не охотник, но каждый человек Кочевья с детства обучался умению затаиться при необычных обстоятельствах, чтобы спокойно убедиться в отсутствии опасности.

Внизу перед ним расстилалась широкая долина, по которой причудливо извивалась река. Там, где река впадала в гораздо большее пространство воды (он мог видеть только его берег, пересечённый рекой), виднелись несколько строений — очевидно, небольшая деревушка. Окружённое частоколом поселение казалось постоянным, не таким, как сделанные из шкур палатки Кочевья, которые так легко переместить в другое место. И среди зданий метались зловещие языки пламени, угрожавшие поглотить весь посёлок.

Даже на таком расстоянии Сандер видел груду тёмных предметов на берегу — это могли быть только тела. На посёлок напали, решил он. Может, это ужасные Морские Акулы с юга. Он сомневался, чтобы там, внизу, кто-то остался в живых.

Огонь горел медленно, главным образом вдоль реки и берега большой воды. Несколько домов внешне казались нетронутыми. Хотя, конечно, они тоже разграблены. Но всё же возможно, что не все запасы продовольствия разграблены или унесены жителями. И ведь сейчас время жатвы. Его собственное племя (те, кого он считал своими ближайшими родственниками, — правда, он поморщился при этой мысли), когда он уходил, было занято последними большими охотами и сушкой мяса.

Хотя кочевые племена постоянно бродили по обширным внутренним равнинам, Сандер слышал достаточно рассказов Торговцев и знал, что в других местах люди живут по-другому. В некоторых районах кланы живут постоянно на одном месте, занимаясь земледелием. Здесь, в этом почти уничтоженном посёлке, должно быть, ещё и рыбачили. В животе у него заурчало, он слегка переместился, осматривая сцену нападения, чтобы вполне быть уверенным, что он не попадёт в неприятности.

Рин издал глубокое низкое ворчание и подтолкнул Сандера мордой. Его жёлто-коричневая шкура уже покрылась новой шерстью. Он раскрыл пасть и высунул заострённый язык. Навострив уши, он с интересом смотрел на горящие здания. Но не проявлял больше обычной осторожности, с какой относился ко всем новым местам.

Его зелёные глаза не мигали, не двигалась кисточка на хвосте. Напротив, он сел, даже не обращая внимания на то, что его голова теперь отчётливо виднелась на фоне неба и её легко увидеть со стороны посёлка. Сандер принял вердикт Рина: непосредственной опасности нет. Чувства животного предоставили ему информацию, которую не смог бы получить человек.

Поднявшись, Сандер не стал садиться верхом. Он начал спуск, пользуясь всеми возможными укрытиями, и Рин, как рыже-жёлтый призрак, двигался, отставая на шаг-два, за ним. Сандер держал наготове самострел, прижав стрелу к тугой тетиве. Вдобавок он высвободил длинный нож из кожаных ножен.

Когда они подошли поближе к разграбленному посёлку, Сандер сморщился от запаха гари и других, гораздо более неприятных запахов. Рин зарычал, ощетинив шерсть.

Ему запахи понравились не больше, чем Сандеру. Но по его поведению ясно было, что он по-прежнему не чует врагов.

Сандер обошёл речной берег, где лежали окровавленные груды, и направился к внешне нетронутым домам выше по берегу. Он слышал шум волн, а ветер донёс новый запах, незнакомый, свежий. Неужели это действительно море, а не просто большое озеро.

Подходя к самым крайним строениям, он заколебался; что-то в нём решительно протестовало. Только необходимость добыть хоть какую-то пищу заставила войти в переулок, настолько узкий, что шедший рядом Рин прижался к Сандеру своим пушистым плечом.

Стены строений были сложены из очень толстых брёвен, небольшие окна прорезаны высоко вверху, частично перекрытые навесом крыши с острым гребнем. Сандер дошёл до конца переулка и повернул направо, прежде чем увидел первую дверь.

Сделанная из прочных досок, она теперь свисала на одной петле. Очевидно, её взламывали. Рин зарычал, показывая язык. У сломанной двери лежало тело, одежда на его спине была окрашена кровью. Человек лежал лицом вниз, и у Сандера не было желания переворачивать его.

На незнакомце были не кожа и шкуры, обычные для человека Кочевья, а груботканая одежда, окрашенная в орехово-коричневый цвет. Мешковатые брюки из того же материала, зашнурованные кожаные башмаки. Сандер некоторое время не решался, потом неохотно переступил через мертвеца и вошёл в помещение, явно обысканное и разграбленное.

В углу лежало ещё одно тело в окровавленных лохмотьях. Сандер бросил на него взгляд и больше старался туда не смотреть. Хотя всё в комнате было разбито и уничтожено, он всё же заметил, что жители посёлка располагали гораздо большим количеством вещей, чем люди Кочевья. Хотя это естественно при их образе жизни. Если бродишь по равнинам за стадами, невозможно таскать с собой стулья, столы и сундуки. Сандер поднял разбитую чашку, заинтересовавшись её рисунком. Всего несколько линий на обожжённой глине, но, присмотревшись, он различил изображение птицы в полёте.

Он быстро направился к закромам, желая как можно быстрее уйти из этого мёртвого помещения. Рин снаружи взвыл. Сандер уловил беспокойство своего товарища, необходимость уходить. Но он заставил себя осмотреть то, что осталось.

Он нашёл немного муки, смешанной с мякотью орехов. С помощью сломанной чашки нагрёб муки в свой мешок для продовольствия. В другом перевёрнутом ларе нашлось две сушёных рыбины. Но всё остальное было сознательно изломано и осквернено. Сандера затошнило от этих следов безжалостной ненависти, и он заторопился наружу, к Рину.

Однако он заставил себя осмотреть и соседний дом. Тут тоже дверь была сломана, однако тел не видно. Но достаточно было одного взгляда внутрь; подавив рвоту, Сандер быстро отвернулся. Туда идти он не мог. Казалось, нападавшие, кем бы они ни были, не удовлетворялись простым убийством; они ещё и развлекались при этом самым зверским образом. Пятясь, Сандер продолжал бороться с тошнотой.

Было ещё одно место, которое он должен осмотреть, несмотря на растущий ужас перед этим уничтоженным посёлком. Где-то должна быть кузница. Он притронулся к мешку с инструментами, притороченному к седлу Рина. Здесь было всё, что осталось ему от отца. Иббет хотел бы получить и это, как получил статус кузнеца Кочевья, но по крайней мере в этом вопросе обычай был на стороне Сандера.