Нет ночи без звезд. Зеркало Мерлина
Шрифт:
Друид уже вышел и теперь ждал их снаружи. Солнце заставило Мирддина мигнуть; он не мог поднять руку, чтобы защититься от сияния светила. Его окружило несколько стражников, а за ними мальчик увидел толпу жителей города и саксов. Они смотрели на него с нетерпеливым ожиданием.
Тот самый отвратительный запах, который сопровождал друида, теперь навис над всеми. Он должен был вызвать в человеке страх, победить его мужество, чтобы тот без сопротивления пошёл навстречу смерти.
И всё же, хотя мальчик весь внутренне съёжился, он шёл уверенно, без колебаний, полностью
Дорога, по которой они шли, поднималась на холм, к грудам камней, из которых Вортиген собирался строить свою башню. На ходу Мирддин поглядывал направо и налево, но не потому, что хотел рассмотреть лица собравшихся, а как бы проникая взором вглубь земли.
Они остановились перед гладким камнем, накрытом вышитой тканью. На этом импровизированном троне сидел король.
Мирддин увидел человека, близкого по возрасту к своему деду, но в чертах его лица не было ни благородства, ни гордости. Лицо короля опухло, как будто он много пил. Глаза Вортигена, не останавливаясь, перебегали с одного лица на другое, словно он постоянно ожидал предательства. Руки короля покоились на рукояти меча, но по мягкости его тела, по вздутому животу, на котором с трудом застёгивалась перевязь меча, видно было, что он давно уже не воин.
За ним стояла женщина, грациозная, гораздо моложе короля, с золотой короной на волосах, жёлтых, как созревшая пшеница. Платье её всё было вышито золотом, так что она сверкала на солнце как металлическая. Несмотря на красоту, в лице её чувствовалась жёсткость обработанного золота, а не мягкость плоти.
В ней не угадывалось ни робости, ни неуверенности; она смотрела с лёгкой улыбкой, не смягчавшей высокомерного выражения. Когда её взгляд остановился на мальчике, в нём блеснуло жестокое нетерпение.
— Это тот мальчишка? — спросил король. — Доказано, что он сын нелюди?
— Господин король, — ответил друид, — об этом говорила сама родившая его. Один из мудрых расспрашивал её, и она не могла солгать. В ночь Самейна он был зачат каким-то демоном или дьяволом…
— Господин король! — Голос Мирддина звучал спокойно и уверенно. — Почему твои люди лгут тебе?
Друид повернулся, подняв жезл, и в этот момент ожило погружённое в сознание Мирддина знание. Одним взглядом он остановил жреца. Краска сбежала с лица друида, черты его лица расслабились. Он выглядел опустошённым.
Вортиген с выражением, близким к страху, следил за этой переменой.
— Что ты сделал, рождённый демоном? — И он скрестил пальцы, чтобы отогнать сглаз.
— Ничего, господин король Я лишь добился возможности рассказать, как плохо тебе служат твои люди.
Король облизал губы. Рука его сжала рукоять меча, наполовину обнажив его.
— И в чём же мне плохо служат?
— В строительстве этой башни. — Мирддин кивком указал на груду камней. — Прикажи раскопать здесь, и ты увидишь. Там ключ, вода смягчает почву, и земля поэтому не выдерживает тяжести камней. А в воде ты увидишь судьбу этой земли. Там скорчился белый заморский дракон. — Мальчик бросил взгляд на королеву. Та пристально смотрела на Мирддина, будто её взгляд служил ей оружием. Мирддин ощущал давление
— На другом краю бассейна — красный дракон Древних. И эти драконы ведут бесконечную битву. Сейчас силы белого дракона увеличиваются, и он теснит красного. Но близок день, ближе, чем ты думаешь, господин король, когда красный дракон начнёт побеждать. Пусть твои люди начнут копать. Всё будет, как я сказал.
Золотая королева протянула руку, как бы собираясь положить её на плечо Вортигена. И в тот же момент Мирддин, вооружённый знаниями зеркала, понял, что она его враг. Она не просто саксонская девка, соблазнившая короля, она…
Он нахмурился, ощутив угрозу, которой не понимал и с которой раньше не встречался. Встревоженный, он сосредоточил всё внимание на короле, инстинктивно чувствуя, что нужно напрячь всю волю.
— Прикажи копать, господин король!
Вортиген наклонился вперёд, так что королева не смогла его коснуться, тяжело кивнул и проговорил:
— Пусть копают.
Принесли лопаты, и под взглядом короля начали быстро копать землю. И вот со склона холма ударила струя воды. А вскоре обнаружилась небольшая пещера с подземным бассейном.
Мирддин напряг силы. На этот раз требовалось не просто затуманить разум своих сверстников. Нет, он должен создать иллюзию, которую никто не сможет позабыть.
С одной стороны бассейна вспыхнуло красное пламя, с другой — белое. Языки пламени тянулись навстречу друг другу. Мирддин удерживал иллюзию как мог долго, затем, опустошённый, позволил огням исчезнуть. На лицах окружавших был написан страх. Кто-то торопливо разрезал путы на его руках.
Король повернул к нему напряжённое, побледневшее лицо.
— Это правда… правда… — повторил он. Голос его громко прозвучал в тишине, опустившейся на холм.
— Я дам тебе и другую правду. — Из ничего Мирддин извлекал слова, которые — он знал это — должен был сказать. — Твои дни приближаются к концу, верховный король. Знай, что с вечерней звездой появится Амброзиус!
Глава 4
— О тебе говорят как о пророке, мальчик.
Воин в красном плаще откинулся, обнажив нагрудный панцирь старой римской работы; на нём бог в лавровом венке сжимал в руке пучок молний. Воин был приземистый, с замкнутым лицом, как будто считал проявление эмоций недопустимой слабостью. Римлянин чувствовался не только в его одежде: о римском происхождении напоминала обветренная, смуглая кожа, коротко остриженные волосы, гладко выбритое лицо.
Мирддин ощутил целеустремлённость этого человека, как ощущают особое оружие. Это настоящий вождь. Всё, что говорили об Амброзиусе Аврелиане, оказалось правдой: он был последним из римлян со всеми их достоинствами, а может, и недостатками. Предводитель, за которым идут. Но не его искал Мирддин, не ему суждено сплотить Британию в единую нацию. Он слишком римлянин, чтобы быть для многочисленных племён чем-то большим, чем удачливый военный вождь.