Нет прохода
Шрифт:
— Переходите прямо к делу, — сказал Вендэль. — Вы рассматриваете этот вопрос только с точки зрения выработки условий? Каковы же ваши условия?
— Наименьшие условия, дорогой сэр, — возможность обеспечить ваше жене эти четыре шага с самого уже начала. Удвойте ваш теперешний доход — в Англии на меньшие средства невозможно сделать этого даже при самой строгой экономии. Вы только что сказали, что очень надеетесь увеличить прибыльность своего дела. Работайте и увеличьте eel В конце концов я добрый малый! В тот день, когда вы удовлетворите моим условиям, представив неоспоримые доказательства, что ваш доход поднялся до трех тысяч фунтов в год, просите у меня
— Могу я спросить, упомянули ли вы об этом соглашении мисс Обенрейцер?
— Конечно. Она сохранила ко мне последнюю небольшую долю внимания, которое пока еще не всецело поглощено вами, м-р Вендэль; и она согласилась на мои условия. Другими словами, она подчиняется тому, чтобы ею руководило желание опекуном ей блага и лучшее, чем ее, знание опекуном света.
Он откинулся на спинку кресла, твердо уверенный в своей позиции и вполне владея своим замечательным характером.
Какая бы то ни было открытая защита своих интересов в том положении, в котором оказался теперь Вендэль, была по-видимому безнадежной (по крайней мере в данный момент). Он буквально чувствовал, что у него нет точки опоры под ногами. Были ли возражения Обенрейцера чистосердечными результатами того, с какой точки зрения рассматривал он это дело или же он просто откладывал брак, надеясь в конце концов совершенно его расстроить, но в том и другом случае всякое сопротивление со стороны Вендэля было в данный момент одинаково бесполезно. Ничем нельзя было помочь и оставалось только согласиться, выдвинув по возможности со своей стороны наиболее выгодные для себя условия.
— Я протестую против тех условий, которые вы налагаете на меня, — начал он.
— Это вполне естественно, — сказал Обенреицер. — Смею заявить, что я сам бы протестовал против них, будь я на вашем месте.
— Скажем, однако, — продолжал Вендэль, — что я принимаю ваши условия. В этом случае, вы должны разрешить мне выставить в свою очередь два условия. Прежде всего я ожидаю, что мне будет разрешено видеться с вашей племянницей.
— Ага! Видеться с моей племянницей и так ее настроить, чтобы она также торопилась вступить в брак, как и вы сами? Предположим, я отвечу «нет»! Вы быть может станете видеться с ней без моего разрешения?
— Безусловно!
— Как восхитительно откровенно! Как удивительно по-английски! Вы будете видеться с нею, м-р Вендэль, в определенные дни, которые мы с вами установим. Что же дальше?
— Ваше возражение относительно моего дохода, — продолжал Вендэль, — совершенно ошеломило меня. Я хочу обеспечить себя от всякого повторения такого сюрприза. Вы требуете от меня при вашей теперешней точке зрения на мою способность вступить в брак ежегодного дохода в три тысячи фунтов. Могу ли я быть уверен, что в будущем, когда вы ближе познакомитесь с Англией, ваша оценка не повысится еще более?
— Иными словами, — сказал Обенрейцер, — вы сомневаетесь в моих словах.
— Разве вы рассчитываете поверить мне на слово, когда я уведомлю вас, что удвоил свой доход? — спросил Вендэль. — Если меня не обманывает память, то минуту назад вы требовали от меня бесспорных доказательств?
— Прекрасный удар, м-р Вендэль! Вы соединяете в себе остроту ума иностранца с положительностью англичанина. Примите мои наилучшие поздравления. Примите также мое письменное ручательство.
Он поднялся, сел за письменный стол, стоявший у стены, написал несколько строк и передал их Вендэлю с низким поклоном. Обязательство было совершенно ясно и подписано и датировано с величавшей тщательностью.
— Удовлетворены
— Удовлетворен.
— Рад слышать это, очень рад. У нас была маленькая схватка — и мы ведь вели себя оба удивительно ловко. В данный момент наши дела приведены в порядок. Я не желаю зла. Вы не желаете зла. Давайте, м-р Вендэль, обменяемся хорошим английским рукопожатием.
Вендэль подал ему руку, немного сбитый с толку внезапными переходами Обенрейцера из одного настроения в другое.
— Когда я могу надеяться снова увидеть мисс Обенрейцер? — спросил он, поднявшись, чтобы идти.
— Почтите меня вашим посещением завтра, — сказал Обенрейцер, — и мы тогда устроим это. Соорудим грог перед вашим уходом? Нет? Хорошо, хорошо! Мы оставим грог до того момента, когда у вас будет три тысячи в год и вы будете готовы к свадьбе. Ага! Когда это будет?
— Я подсчитывал, несколько месяцев тому назад, доходность своего дела, — сказал Вендэль. — Если это вычисление правильно, то я удвою свой настоящий доход…
— И женитесь! — добавил Обенрейцер.
— И женюсь, — повторил Вендэль, — через год, считая от сегодняшнего дня. Покойной ночи.
Вендэль получает дурные известия
Когда Вендэль вышел на следующее утро в свою контору, то скучная коммерческая рутина Угла Увечных показалась ему изменившей свою физиономию. Теперь и Маргарита была заинтересована в деле! Вся эта деловая машина, которую привела в ход смерть Уайльдинга, так как надо было определить обороты фирмы: подвести баланс по книгам, подсчитать долги, составить инвентарь и тому подобное — превратились теперь в машину, которая указывала шансы за и против скорого брака. Пробежав итоги, представленные ему счетоводом, и проверив сложения и вычитания, сделанные клерками, Вендэль обратил далее внимание на инвентарную ведомость и послал в погреба за отчетом, желая просмотреть его.
Наружность погребщика, когда он просунул голову в дверь кабинета своего хозяина, заставляла подозревать, что в это утро должно быть произошло что-то очень необыкновенное. В движениях Джоэ Лэдля было что-то напоминавшее живость! В лице Джоэ Лэдля было что-то положительно похожее на хорошее расположение духа!
— В чем дело? — спросил Вендэль. — Не случилось ли чего?
— Я хотел бы упомянуть об одном, — отвечал Джоэ. — Молодой мастер Вендэль, я никогда не выдавал себя за пророка.
— Кто же так говорил?
— Ни один пророк, насколько я слыхал об этой профессии, — продолжал Джоэ, — никогда не проводил большей части своей жизни под землей. Ни один пророк, чего бы они там ни принимали в себя через поры тела, никогда не пропитывался вином с утра до ночи в течение целого ряда лет. Когда я говорил молодому мастеру Уайльдингу относительно перемены им названия фирмы, что в один прекрасный день он увидит, что счастье фирмы изменилось — выставлял ли я себя пророком? Нет, не выставлял. Но произошло ли то, что я ему предсказывал? Да, произошло. Во времена Пеббельсона Племянника, молодой м-р Вендэль, никогда и не слыхали о такой вещи, как ошибка в товаре, доставленном в нашу фирму. А теперь такая ошибка случилась. Пожалуйста, заметьте, что она произошла раньше, чем мисс Маргарита пришла к нам. Вот почему это не противоречит тому, что я говорил относительно влияния мисс Маргариты на счастье. И прочтите-ка это, сэр, — заключил свою речь Джоэ и обратил его внимание на одно место в отчете, ткнув в него своим указательным перстом, который, казалось, не принимал в себя сквозь поры ничего замечательнее грязи.