Нет прощения!
Шрифт:
Кто-то был рядом с ним, но не внутри головы, как еще совсем недавно, а просто рядом. Знакомый голос говорил довольно жестко, и это был… Трайтор, понял Лаки. Это Трайтор. Поездка в Ад сорвалась.
— Когда ты выйдешь из этого кабинета, скотина, — говорил шеф, — лучше застрелись. Я не знаю, что я с тобой, мудаком, сделаю. Я просил тебя о чем? А ты что сделал? Что ты ему вводил? А второму?
Послышался шум борьбы — импульсивный Трайтор, наверное, душил доктора Штульмана, и, как ни странно, руками.
— Я не… Хм… — хрипел тот, очевидно, пытаясь сказать, что всего лишь выполнял приказ самого же Трайтора.
— Я отправлю тебя в виртуальный
Снова хрип Штульмана. Потом опять Трайтор:
— Или мне отправить тебя в Приют Локальных Извращенцев? В ПЛИ? Не слышал про такую игру?
Лаки улыбнулся. В Локалке существовало множество веселых местечек навроде ПЛИ. Вероятно, Трайтор втыкал штекер прямо в разъем зрительного центра и смотрел веселые картинки еще одной реальности.
Клиническая карта на консоли изменилась, кривая мозговой активности поползла вверх. Трайтор повернулся, отпустил Штульмана и подошел к модуляторному креслу. Отодвинул от лица Лаки кислородный аппарат.
— Почему? — спросил у него Лаки.
— Хочешь знать, на кого я поставил?
— Я устал быть тарантулом. Я не могу сожрать своих друзей. Я не экспериментальный материал. Я — Лаки Страйк. Я должен был его убить?
Трайтор фыркнул, запрокинул лицо к потолку.
— Паранойя Экстры перешла, как я вижу, и на тебя. — Трайтор интонацией выделил слово «вижу».
— Верно, — согласился с ним Лаки.
— Теперь слушай сюда, — попросил Трайтор. — То, что вас с Эрлигом все же перекинуло, ничего не значит. Я продолжаю разработку. После общего курса терапии я загружаю последнюю ступень. Это задержит вас недели на две, что весьма херово, так как мне нужна информация по куполу как можно скорее. У вас будет всего одна попытка. И еще… — он поморщился, как от острой боли, но договорил:
— Там будут эмпи. Вы убьете их всех. Всех, понимаешь? А пока отдыхай…
Трайтор все же потрепал его по щеке, как хозяин — послушную собаку. Потом поглядел на Штульмана. И Лаки загрузило в сон.
Штульман модулировал прекрасные сны. Несложные уровни потрясающей игры, веселой и захватывающей, где двадцать пятым кадром шла программа. И Лаки знал, что забудет все это, забудет то, что открылось ему, когда он стоял под проливным дождем, а синие и белые молнии ласкали его обнаженное тело — то, что программа загружается именно сейчас, ступень за ступенью, прямс в беззащитное подсознание. Сейчас, когда они с Эрлигом вымотали и едва не убили друг друга, когда он, устав бороться с Трайтором, принял его правила, думая, что играет по своим… Но ладони Эль возбуждали его, ее волшебные глаза оказались напротив, а потом она впилась в его губы, и Лаки не смог больше сопротивляться.
Трайтор знал, на что его купить.
— Мне очень нужен этот диск. — повторил Трайтор. Теперь каждый день начинался с политинформации, на которой шеф подробно разъяснял, что ему нужен диск, зачем ему нужен диск, и что произойдет в случае, если ему не принесут этот диск. — А теперь в спортзал! Бегом!
Эрлиг сверкнул глазами не хуже настоящего бокора. Его лицо выдавало все, о чем он думал.
Лаки повернулся и пошел по коридору. Эрлиг нагнал
— Я его убью, — глухо проговорил Лаки. Эрлиг хлопнул его по плечу, залез под штангу, и, рванув ее вверх, запыхтел, равномерно выжимая снаряд. Лаки мрачно поглядел вокруг. Ему хотелось одного — лечь на пол и тихо умереть. На мгновение ему показалось, что в глаз попала соринка. Страйк заморгал, но странное ощущение в глазах не проходило. Предметы вокруг начинали двоиться. У него закружилась голова, но почти тут же все прошло, только кровь колотилась в барабанные перепонки. Несколько капель упали на рукав. Лаки поднес пальцы к лицу, посмотрел на свою руку. Ладонь была окутана едва заметным сиянием. Он встряхнул волосами, подошел к беговой дорожке и тяжело побежал. Тут же слева поехала картинка осеннего леса. Лаки сосредоточился на дыхании, наблюдая, как пейзажи сменяют друг друга. Ему удалось добежать до конца. И почти сразу же наступила тьма.
За день до рейда им выдали блокаторские костюмы, напичканные всевозможными датчиками, и отправили к Штульману на подгонку. Они втроем улеглись в модуляторные кресла, а доктор и еще два оператора начали снимать параметры. Лаки поглядел на Эль. Ее лицо скрывал модуляторный шлем, облегающая ткань комбинезона подчеркивала фигуру. Он задержал взгляд на ее груди, и тут же перед глазами полыхнула вспышка.
— Страйк, не отвлекайся, — попросил Штульман. — Женщины — это прекрасно, но идея превыше всего. — И еще раз повторил для всех: — Ни о чем не думать! Чистота параметров зависит не только от меня, но и от вас.
Трайтору и его операторам так и не удалось подавить блок эмоций, но это был единственный минус программы. Максимальная свобода выбора уравновешивалась жесткими ограничениями на инициативу — вспышка перед глазами подсказала Лаки, что его болевые центры захвачены Трайтором.
— Ты чем-то недоволен? — услышал он голос шефа в своей голове. — Я обещаю, что выну из тебя все эти датчики, когда диск будет у меня. А она ничего, правда? Теперь, когда мы с тобой действительно одни, я могу тебе рассказать про Эль все, что хочешь. Тебе интересно?
Лаки молчал.
— Иногда эмпи рождаются и вне ментальных разработок, — сказал Трайтор где-то внутри черепной коробки. — Это — огромная редкость. Как правило, они долго не живут — слишком уникальны. Они владеют редчайшим даром. Они контролируют поле. Ты, Лаки, выращен в разработках, твое появление не случайно. Ты вписан в разработки под кодом «Лаки Страйк», я знаю о тебе все. Как и федералы. Эль могла бы стать моим секретным оружием. Я вел ее целый год. Я оберегал ее от воздействий реальности. Я тренировал ее, как будущего генератора, а это — редчайшая специализация. Это — Взаимодействие Полем в чистом виде. И это — постоянный прессинг, постоянные программы… Вы все испортили мне, ты и Экстра. Вы думали только о себе, на организацию вам всегда было насрать… Зачем вы вмешались в процесс? Я веду Эль в красном секторе, она испытывает колоссальные стрессы — и тут Экстра подставляет дружеское плечо!.. Помогает убежать от злого дядюшки!.. А, что с вами говорить!.. — Трайтор матюгнулся, как ребенок, у которого сломалась любимая игрушка. — Ты можешь взять ее себе, если захочешь, — пообещал он. — Я отпущу ее, она уже совершенно бесполезна для меня. После задания Эль будет свободна.