Нет прощения!
Шрифт:
— Мы отправимся туда вчетвером. Даже ты, — сказал Лаки, подводя черту, и у Экстры полыхнули глаза.
— Я не работаю больше на Трайтора, — глухо проговорил он. — Я не стану этого делать.
— Почему?
— Потому, что ТЫ просишь меня об этом! Можешь поцеловать Трайтора в жопу, если хочешь!
— О чем с тобой говорить, Ирчи, — насмешливо осведомился Страйк, — если ты торчишь на программном препарате?
Экстра, услышав свое имя, нехорошо прищурил глаза.
— Косишь под Трайтора? Да, Лаки?
— Она никогда бы не выбрала тебя, — бросил
Экстра улыбнулся. Развел в стороны руки. Лаки приготовился к удару. Он ненавидел ментальные поединки всю свою жизнь, в отличие от Экстры, который воспринимал эфир, как музыку, и творил с полем невероятные вещи. Особенно — стоя на сцене. Просто, играя концерт, он не доводил эти удары до конца. А сейчас его фон оглушил Лаки, откинул назад к парапету и едва не выкинул с крыши.
Лаки собрался и ответил ему тем же. Две волны взаимодействия схлестнулись, ударила молния. Лаки генерировал поле на пределе своих возможностей, но это была всего лишь защита. Вокруг Экстры закрутился вихрь, он здорово напоминал демона со сложенными призрачными крыльями.
Лаки приготовился к смерти. Экстра сконцентрировал поле до двух сияющих сгустков, которые висели над его ладонями. В этом свете была вся его ярость, вся боль и вся страсть, и он метнул их в Лаки. Две плазменные вспышки с грохотом взорвались очень близко, пробив ограждение крыши, но этого хватило. Страйк был контужен полем настолько, насколько это возможно. Экстра устало рухнул на шифер рядом с ним. Он был полностью опустошен. Лаки повернул голову и поглядел сквозь оплавленную пробоину в бетоне. Черная тень экрана на горизонте двоилась, принимая странные очертания.
— Я согласен, — услышал он голос Экстры. — Попробуй уговорить Найка, и мы отправимся туда все вместе.
Лаки усмехнулся и почувствовал, как кровь потекла по его щеке. Солнце сплело кружево тени. Солнце убило Стад-Рей. Многоэтажные гробы уже рассыпались, пронзенные смертоносным спектром взбесившейся звезды, распадаясь прахом и погребая то, что было когда-то живым. Мир рушился прямо на глазах. Потом с мертвого неба посыпался снег.
Экстра приподнял его, прислонил спиной к парапету рядом с пробоиной. Присел напротив.
— Я тебя ненавижу, — прохрипел Лаки.
Экстра негромко рассмеялся. Выражение его лица смягчилось. Кровожадный монстр исчез.
— Ненавидишь? — переспросил он. — А за что?
— За то, что ты есть.
— Может, ты хочешь подраться еще? — прищурился Экстра. Лаки отрицательно покачал головой.
— Иногда надо умирать, чтобы жить дальше, — услышал он.
— Мне больно, — ответил Страйк. — Знаешь, я попытался сегодня прыгнуть. Я даже надел страховку. А потом я вдруг понял, что не буду прыгать никогда.
— Это пройдет, — сказал ему Экстра. — Ты будешь прыгать. Ты будешь летать. Ты будешь падать. До тех пор, пока ты жив.
На концерт они отправились в трайторских футболках. Особенно круто это смотрелось на Эрлиге. Он сказал,
— Тебе не нравятся синие круги? — тут же прицепился Найк.
— Да пошел ты! — огрызнулся Эрлиг. — Мне не нравишься ты!
— «Терроризм — это шанс!», — передразнил его Найк. — Фуфло ты горбатое, вот что! Обезьяна!..
— Как ты меня назвал, сынок? — переспросил Эрлиг, подъезжая ближе. Они как раз выруливали из Мертвого квартала на объездную магистраль. Все железо было у них с собой, так как Экстра сказал, что времени вернуться уже не будет, и экран надо взрывать сразу же после концерта.
— Я сказал, что ты фуфло, — повторил Найк. — Горбатая обезьяна!
— Впереди копы! — зачем-то предупредил Экстра, хотя все было видно и так — в верхнем правом углу обзора мигала красная точка. Шлемы им закинули вместе с игрушками, и Лаки подозревал, что это была инициатива Бэни.
— Какой ужас! — фыркнул Эрлиг, но от Найка отстал, так что полицейский пост группа миновала без эксцессов.
Концерт проходил в «Затмении» при полном аншлаге. Лаки нравился этот клуб, в основном, из-за атмосферы — звук в нем был довольно поганым. Но оказалось, что хозяева клуба недавно поменяли аппаратуру, и это было лучшей новостью за последнее время. Возле входа уже тусовались знакомые. Когда они остановились, на них налетела целая толпа.
— Не знал, что у меня столько друзей! — хохотал Эрлиг, прижимая к себе сразу трех девчонок.
— Все ко мне! Это я, Темный Папа!
— Ад-ский э-мис-сар! — прокричал знакомый голос, и Лаки увидел Скрэмпи, Хелла и еще каких-то парней.
— Убей в себе Бога! — проревел Эрлиг в ответ, вырываясь из женских рук.
— Какие новости? — спросил Лаки у Скрэмпи.
— Все по-прежнему, — улыбнулся тот. — Интересные футболки!
Лаки улыбнулся в ответ не менее очаровательно.
— Хочешь такую же?
— Лаки, идем. — Экстра взял его за локоть. — Скрэмпи, привет! Да дайте же пройти!
Фанаты совали им какие-то бумажки и ручки, но времени на автографы почти не осталось. У Экстры в голове, скорее всего, уже играла музыка, ему не терпелось взять в руки гитару.
Как всегда, группа «Нет Прощения!» приехала в самый последний момент. Музыканты тут же отправились в гримерку, а Страйк остался в зале, стараясь не попадаться Скрэмпи на глаза. Ему хотелось нажраться, но тот факт, что сегодня вечером придется стрелять в федералов, в чем он не сомневался, останавливал его.
Группа разогрева уже заканчивала выступление. Они играли неплохо, даже профессионально, но были при этом людьми, и это служило ограничением на сильные эмоции. Вялое пого под сценой напоминало шатание пьяных. Зал был готов. Еще немного, и всем станет скучно. Играть музыку может только тот, кто живет ею, Экстра доказывал это каждый раз. Потом установилась тишина, как перед бурей. Лаки почувствовал дрожь азарта. Сейчас этому залу предстояло взорваться.