Нет тебя прекраснее
Шрифт:
Что ж, Брейди уже давно был не мальчик. А что с дамами иногда стоит быть пожестче, он помнил с тех самых пор, когда в него впервые выстрелила женщина.
– Насколько я понимаю, просить тебя отложить нашу милую беседу на завтра бесполезно? Мое дежурство закончилось… – он посмотрел на часы, – уже несколько часов назад.
– Знаю, что очень поздно, но я провела у мэра весь день. И завтра утром встречаюсь с ним первая. Но сначала надо поговорить с тобой. Ты получил записку от Хенли?
Брейди обреченно вздохнул.
–
Оглянувшись вокруг, Эрин прервала его.
– А нет ли местечка потише? Это очень деликатный вопрос.
Ее духи пахли чертовски приятно. Не нежным ландышем, нет. От нее исходила волна пряного запаха со сладкой ноткой корицы. Да ладно, после четырнадцатичасового рабочего дня, пропитанного запахом дешевого кофе, любые духи покажутся приятными.
– Ты здесь по поводу убийства Сандерсона?
– Да. Может, поговорим в комнате для допросов?
– Здесь все знают все подробности, мисс Махони.
– Сначала я – Хулиганка, а теперь – мисс?
Неожиданно для себя он улыбнулся.
– Когда я тебя увидел, то вспомнил восьмилетнюю хулиганку. Теперь ты двадцативосьмилетняя хулиганка. Но я повзрослел. – Он жестом указал ей на стул. – Присядете, мадам?
Эрин засмеялась.
– Да, ты повзрослел, – она окинула его взглядом и пристально посмотрела прямо в глаза, – весьма. Я все еще мисс.
Брейди физически почувствовал ее взгляд на себе. Однако она тоже заметно повзрослела. Он устал до смерти, раз не заметил этого сразу.
– Хорошо выглядишь, – сказал Брейди с деланным равнодушием.
– Ладно, хватит детство вспоминать. – Она засмеялась и расположилась поудобнее в кресле, закинув ногу на ногу. Эти ножки просто великолепны, подумал Брейди.
Он прикоснулся рукой к голове – прическу пора бы привести в порядок – и сел напротив. Брейди расследовал самое громкое убийство года. И поэтому заигрывания с Эрин Махони нужны ему меньше всего. На такие вещи у него просто нет времени. Эрин же, видимо, последние двадцать лет совершенствовала свои женские боевые качества и довела их до недосягаемых высот.
– Что хочет знать мэр? – спросил Брейди. Коротко, по делу и без лишних эмоций. – И как давно ты с ним работаешь?
– Он хочет знать, кто и почему убил Сандерсона. И работаю я с ним с четверти десятого утра – с тех пор, как он нанял мою фирму, чтобы помочь ему с прессой.
– Твою фирму? У тебя есть фирма?
– Не только ты дорос до ответственной работы, О'Киф. Я занимаюсь связями с общественностью. «Махони и Бриггс». Слышал о нас?
Связи с общественностью? Брейди непременно бы рассмеялся, если бы не взглянул на нее и не понял, что она говорит это совершенно серьезно. Он пожал плечами.
– Нет, извини.
Эрин тоже пожала плечами, ничуть не обидевшись.
– Фирма маленькая, но с хорошей репутацией.
– А чем занимаешься именно ты?
– Я консультант. Ко мне обращаются по разным вопросам. Самовыдвижение,
– Ясно. Пиарщица. Выражение ее лица не изменилось.
– В данном случае моя задача – помешать прессе превратить картину убийства Сандерсона в непотребную оргию. – В ответ на его недоверчивый взгляд Эрин добавила: – Более, чем они это уже сделали. При этом я не собираюсь усложнять тебе жизнь.
Брейди рассмеялся.
– Когда-то давно, в нашем общем прошлом, ты только и делала, что старалась усложнить мою жизнь. Единственное, что изменилось, – теперь тебе за это платят. – Он откинулся на спинку кресла и скрестил руки. – Неплохая работа.
– Неплохая. И зарабатываю я тоже неплохо.
Она удобнее устроилась в кресле, и Брейди пришлось очень постараться, чтобы, не отводя взгляд, продолжать смотреть ей прямо в лицо.
– А так как зарабатываю я неплохо, то к работе отношусь весьма серьезно, – продолжала Эрин. – Мы с тобой будем на связи постоянно, и ты мне будешь сообщать все, что сможешь узнать, чтобы я готовила информацию для прессы. Все публичные заявления будут исходить от меня, никто другой не должен общаться с журналистами.
– Кто это сказал?
– Это я говорю. По просьбе мэра, разумеется.
– Хорошо, я согласую этот вопрос с начальством.
– Думаю, мэр уже договорился.
Брейди неслышно выругался. Его начальник, комиссар Дуглас, был назначен Хенли и в дальнейшем, после выборов, рассчитывал на его протекцию. К черту обоих! Речь идет о безопасности его расследования.
– Согласовывай со мной свои заявления. – Эрин снова положила ногу на ногу. – Если ты как следует подумаешь, то поймешь, что я облегчаю тебе жизнь. Тебе вообще не придется общаться с прессой – только со мной.
Брейди уставился на нее в изумлении. Она просто ненормальная, если думает, что может давать ему указания, как мальчишке.
Эрин было трудно смутить.
– Не мучайся, детектив. Уверена, мы отлично справимся.
– Мне нравится твой оптимизм. – Брейди решительно поднялся из кресла.
Впервые он почувствовал ее замешательство. Прекрасно. Надо запомнить, как это произошло, и повторить. Ему это понадобится.
– Подожди, мне надо почитать твои рапорты, – в голосе Эрин слышалась неуверенность.
– Пора домой, надо хоть немного поспать.
Брейди сложил папки по делу Сандерсона стопкой и убрал их в ящик, который запирался на ключ. Ключ он положил в нагрудный карман рубашки. Обходя кресло, где все еще сидела Эрин, Брейди сказал:
– Возможность провести ночь со мной в расчете, что я разговорюсь во сне, оставим на потом.
– Но…
– Спокойной ночи, мисс Махони. Скажи мистеру Хенли, что я передам для него рапорт через капитана, как только подготовлю все материалы. До этого, если у него есть вопросы по расследованию, пусть обращается к комиссару Дугласу.