Нет в лесу страшнее зверя
Шрифт:
– Господь с вами, какая книга, когда мне предстоит вечер с такой девушкой! – широко улыбнулся Костров и, отсалютовав шляпой по отдельности Полине и Ольге Ивановне, покинул библиотеку.
*стихи автора
*прерафаэлиты – направление в английской поэзии и живописи во второй половине 19 века.
3
– Так прямо и сказал? – голос Вари был едва различим за криками детей и лаем собаки. В трубке послышалось шуршание, затем какой-то стук, и только после этого хлопок и шум воды. – Все, я готова слушать. В ванной закрылась. Поговорить не дадут, оглоеды!
– Да в общем все. Пригласил в гостиницу.
– Старый
– Кроме твоего мужа, ты хотела добавить? То есть ты считаешь, что мне идти не следует? Понимаешь, он друг отца, и я не вижу ничего предрассудительного в том, чтобы просто пообщаться.
– Ну, – Варя на секунду задумалась, – в конце концов, а чем ты рискуешь? Сколько, говоришь, ему? Шестьдесят? Может, еще ничего и не получится…
– Что не получится? – не поняла Полина.
– Оно самое, – расхохоталась подруга.
– Варя! – округлила глаза Поля и прикрыла трубку ладонью, – как ты можешь? И вообще, знаешь ли… Эти твои шуточки… —Заметив Ольгу Ивановну, она покраснела, будто директриса могла слышать их разговор, и быстро попрощалась. – Отбой! Мне пора! Жду тебя завтра!
– Расскажешь потом, как прошло! – захихикала подруга и положила трубку.
Как говорится, хоть кому-то сейчас весело.
С Варварой они познакомились в библиотеке. Подруга оканчивала заочно психфак и после затянувшегося декрета планировала работать по профессии. Полина даже обмолвилась как-то, что будет ее первым постоянным клиентом, ибо справиться с зоопарком, живущим в ее голове, самостоятельно не в состоянии. Но пока они обсуждали все что угодно, только не странности Полины. Хотя, возможно именно после их совместных вечеров Полине Скороходовой становилось гораздо лучше. Все-таки было уже в Варе что-то от настоящего психолога.
Проблема заключалась в том, что Полина была фантазеркой. Нет, не вруньей, а именно фантазеркой. Все началось в раннем детстве, когда она, зачитываясь сказочными историями, так ярко переживала происходящее с героями, что у нее даже поднималась температура. И где бы Полина не оказывалась, она с легкостью могла разукрасить скучную действительность яркими красками своей неугомонной фантазии. Наверное, именно поэтому книги стали ее самыми верными союзниками и друзьями, потому что взрослым очень быстро надоедало подобное поведение, а порой и ставило в тупик.
А вот Варя относилась к этому с восторгом. Говорила, что Полине удалось сохранить своего внутреннего ребенка.
Ага, только внутренний взрослый почему-то был этому совсем не рад…
Полина вернулась к своим нехитрым обязанностям, которые, однако, требовали внимательности и хорошего настроения. На удивление, жаждущих что-нибудь почитать в этот день оказалось немало. Пару раз пришлось даже посетить резервный фонд, чтобы обеспечить страждущих Набоковской «Лолитой». Оба раза это были девочки-старшеклассницы, и Полина, глядя ни них, вспоминала, как сама читала эту книгу в детстве и ничего не поняла.
В обед позвонила мама. В свойственной ей безапелляционной манере начала расспрашивать о том, что Полина ела, во что одета, и какие у нее планы на время отпуска. Увязнув зубами в куске манного пирога, Полина пыталась поделиться своими умозаключениями, но в их диалоге Ираида Васильевна оставляла место только для коротких фраз типа: «да, мам; поняла, мам; хорошо, мам!»
Матушка жила в уютном доме коттеджного поселка с новым мужем, Олегом Петровичем, что несказанно радовало Полину, но заставляло Ираиду Васильевну прилагать массу дополнительных усилий, чтобы контроль над дочерью не ослабевал. Подмогой в этом были,
Другой бы, разумеется, правдами и неправдами изловчился, но вылез бы из-под этой всесторонней опеки, но Полина была очень мягкой девушкой в прямом и переносном смысле. К ее рыжим кудрям прилагалась округлая фигура, голубые глаза и ангельский характер. На вопрос, почему такое сокровище одиноко, Ираида Васильевна имела стойкое убеждение – ее дочь достойна только самого лучшего, поэтому зять будет отвечать четким запросам будущей тещи, и за абы кого она свою кровинку не отдаст. Страх матери был понятен, но и Полина знала правду – она некрасива. Да, начитанна, добра и приветлива, но совершенно не вписывается в современные каноны красоты – бледная кожа, острый подбородок и, что греха таить, отсутствие талии.
Если бы сейчас был девятнадцатый век, когда царили изящество и великолепие богемной атмосферы, она бы, конечно, выделялась именно золотистым цветом волос и небесной голубизной глаз, а так…
Полина покрутила локон и едва не рассмеялась, когда представила себя в ниспадающих одеждах и широкополой шляпе. Затем ей стало грустно, потому что только отец видел в ней не только умницу, но и необыкновенную красавицу. В отличие от супруги, которая была здравомыслящей особой, лишенной сантиментов. Но именно благодаря Ираиде Васильевне у них в свое время появились приличная квартира и автомобиль. Она умела заводить правильные знакомства, а затем аккуратно и по делу пользовалась ими. Разумеется, мать пыталась пристроить дочь в хорошие руки, но тут уж сама Полина упиралась рогом и делала это артистически – читала нараспев стихи, закатывала глаза и чопорно поджимала губы. Женихи офигевали и, поглядывая на томик Байрона в ее руках, ретиво устремлялись прочь. В конце концов, сейчас не те времена, чтобы можно было вот так запросто избавиться от засидевшегося чада, если оно само того не желает. Полине хотелось настоящей и взаимной любви, как в романтических книгах. Тем более, что образ героя уже давно жил в ее мечтах.
Родители развелись тринадцать лет назад. Никаких скандалов и выяснений отношений не было. Взрослые люди, которые сошлись по одной им известной причине, родили дочь и разбежались. Несходство характеров, жизненных установок и взглядов, так это называется. Хотя, причины, конечно, были. И основная из них, как это ни странно, – именно Полина.
Ираида разменяла большую трешку на две однушки (побольше и поменьше) и выставила мужа за дверь. Полина и раньше догадывалась, что у отца время от времени кто-то появлялся. Творческий человек, что с него взять? Но дочь он любил, поэтому до самой своей смерти уделял ей внимание и занимался ее образованием. Именно от него она унаследовала колоритную внешность и любовь к книгам, а так же узнала об удивительных вещах.
Юрий Скороходов был журналистом, писал рассказы и очерки о малоизученных местах России, увлекался мистикой и паранормальными вещами. Первым читателем и слушателем всегда была Полина, и теперь, вглядываясь в рукописи и пересматривая фотографии, сделанные в поездках, она продолжала слышать его хрипловатый голос. Умер он тихо, в своей кровати, от сердечного приступа, пять лет назад.
Для всех это стало полной неожиданностью.
«Да Юрка должен был всех нас пережить! И потом еще лет двадцать поминать нас «огненной водой»! – удивлялась Ираида, пока Полина пыталась осознать случившееся. – Это ж надо было такое учудить? Так нас всех подставить? Вот ведь паразит…»