Нетерпеливые истории
Шрифт:
Мама(ледяным голосом). А-а…
Она шумно листает журнал, не читая его. Долго молчит. Затем направляется к буфету. Проходя мимо Клемана, наклонятся, чтобы посмотреть, что он пишет. Клеман закрывает письмо ладонью. Но слишком поздно — мама успевает прочесть несколько слов.
Мама(открывая буфет и не глядя на сына). Ты уверен в том, что в словах «дорогой папа» «дорогой» пишется через букву «а»?
Клеман(зачеркивая). A-а, нет…
Мама(медленно приближаясь к нему). Не хочешь, чтобы я исправила ошибки? Знаешь, папа не обрадуется, если получит письмо с кучей орфографических ошибок…
Не дав Клеману подумать, она отбирает листок. Клеман пытается вернуть письмо, но мама держит его высоко, так, что не дотянуться.
Мама. «Я ходил» пишется через «о», а не через «а»; «на барахолку» пишется с одной «л», это же не от слова «холл»! Да, ты с орфографией не дружишь…
Клеман. Но какая тебе разница, я же пишу не тебе, и к тому же ты не имеешь права читать то, что я пишу папе…
Мама (преувеличенно нежно кладя руку на плечо сына). Клеман, малыш, не сердись, это для твоего же блага… Ты знаешь, как папа внимателен к таким вещам… Он хочет, чтобы его сын был лучшим… Ему было бы неприятно узнать, что его сын не в ладах с орфографией…
Клеман(упрямо). Я сам поправлю, отдай мне письмо.
Мама(положив письмо и делая вид, что уступает). Как хочешь… Но тебе придётся сходить за учебником по орфографии и словарём.
Мама направляется в кухню. Клеман, удостоверившись в том, что она далеко, встаёт и уходит за словарём. Но как только он покидает гостиную, мама снова появляется. Она широко распахивает окно. Порыв ветра подхватывает листы, разложенные на столе. Письмо Клемана долетает до окна. На секунду оно задерживается на подоконнике. Одним взмахом руки мама помогает письму вылететь на улицу.
Письмо исчезает, а мама возвращается на кухню. Когда Клеман входит в гостиную, она кричит ему:
— Будь осторожен со сквозняками! Закрой дверь в свою комнату!
Теперь истории не те, что прежде
История была почти готова, и все сидели на местах. Король поглаживал белую бороду и до блеска начищал корону. Его дочка, принцесса, спешила нанести последний штрих макияжа и нисколько не сомневалась в том, что через пятнадцать минут её украдет дракон. Дракон, который тоже знал, к чему готовиться, настраивал свой электронный огнемёт. В паре шагов от него низенький и робкий молодой человек подпрыгивал на месте, размахивая руками: это был рыцарь без страха и упрёка, он вызвался спасти принцессу. Но сперва должен был услужить старушке, собиравшей хворост. На самом деле старушка была феей: ей оставалось только переодеться и повторить слова заклинания. В охапке веток и прутиков она спрятала волшебный меч, который намеревалась передать рыцарю, чтобы тот убил дракона.
После этого рыцарь мог жениться на принцессе и в случае, если все пойдёт хорошо, завести прорву детишек.
Короче, всё было готово, можно было начинать.
«Однажды…»
Но где же король? Никак его не найти. Бог с ним, скажем, что принцесса — сирота. Это не помешает ей попасть в лапы дракона. А потом она выйдет замуж за рыцаря, ни у кого не прося благословения.
Зовут принцессу. Она не отвечает. Зовут ещё раз, теперь по громкоговорителю. Ни ответа, ни привета. Вот незадача. Дракон должен кого-то украсть. Не может ведь он украсть старушку? Во-первых, потому что она фея, а во-вторых, у неё есть волшебный меч, запрятанный в хворосте. А если он украдет рыцаря, это вообще ерунда какая-то: тогда фее придётся вызволять молодого человека! Нападать на драконов — не женское дело. Не бывало такого в сказках!
Конечно, можно вообразить, что рыцарь укокошит дракона просто так, без причины, ради спортивного интереса. И когда победит, женится на старушке, то есть на фее. Ей наверняка нравятся спортсмены.
Да, но пока мы толкли воду в ступе, дракон куда-то запропастился. Что будут делать вдвоём фея с рыцарем? Остаётся только отправить их дальше собирать хворост. Хворост кому-нибудь обязательно пригодится.
Судя по всему, рыцаря всё достало, потому что он вдруг исчез, не сказав ни слова. А фея отказалась от фокусов со своей волшебной палочкой и прочим инвентарём. Жаль, можно было бы отвлечь публику.
В общем, из всей истории уцелел только меч. Кажется, волшебный.
Можно использовать его как нож для бумаги!
Утюг
Я встретил её у светофора на улице Ангела, когда возвращался с урока игры на трубе. У неё были очень узкая мини-юбка, чёрные чулки и зелёно-розовые волосы. Она ступала лениво и медленно в туфлях на высоченных каблуках, таких высоченных, что внезапно потеряла равновесие и растянулась прямо посреди пешеходного перехода.
Поскольку я очень галантен, я подбежал и помог ей встать. Она широко улыбнулась мне и сказала:
— Спасибо, приятель, это очень мило. В благодарность я для тебя кое-что сделаю. Знаю — я не выгляжу соответствующим образом, но я фея. То есть пока не совсем, у меня ещё нет диплома. Но я уже кучу всего умею. Хочешь, я тебя во что-нибудь превращу? В лук-порей, например?
— Что-о?
Я не понимал, что ей от меня надо.
— Лук-порей тебе не подходит? Жаль, это мой конёк. А как насчёт точилки? Точилка для карандашей, а?
— Послушайте, я не хочу ни во что превращаться…
Это правда, ведь я не так уж дурён собой: голубые глаза, светлые волосы, маленький носик… Бабушка вот называет меня прекрасным принцем…
— Хорошо-хорошо, — сказала фея, — не надо точилок. Могу превратить тебя в мятную конфету. Или в электрический столб. Или в мусорный контейнер. Нет? Точно?
Я пролепетал:
— С-спасибо б-большое, это б-большая честь, но…
— Нет-нет, я настаиваю, — сказала она. — Но ты должен определиться, потому что у меня не особо разнообразный репертуар. Ах да, я забыла! Ещё я могу превратить тебя в утюг. О, уверена, тебе понравится. Смотри…