Нетопырь
Шрифт:
— Надо же, как оно бывает… Чудно… Как я вижу, вы не понимаете языка?
— Само собой! — хмыкнул Фоулн.
— Я переведу. Начнем с логического продолжения…
Глава VIII
Боже, как я устала от их взаимной неприязни. Будет ли этому конец?..
Только что говорила с Карло. Я задыхаюсь от
Я была одна. День сегодня удивительно жаркий и солнечный, облака похожи на спящих овец, а сам ветер несет дремоту и какую-то истому. В такой день хочется снова стать девчонкой и без стеснения залезть в реку, как в детстве мы часто делали с Карлом. Муж — и я его понимаю, конечно же, — не одобряет подобных забав, поскольку они не к лицу матери семейства. Но, когда солнце такое щедрое, хочется слушать только его, а не приказы мужа…
Итак, я шла по галерее, любуясь долиной далеко внизу: наша галерея проходит над самой пропастью.
И тут меня окликнули.
— Лизетт!
Я обернулась.
Там, на самом парапете, сидел Карл, и ветер шевелил его густые светлые пряди. Я знаю, что он — совершеннейший мальчишка, и всегда поддерживала его забавы, но сейчас не на шутку испугалась: он сидел, закинув одну ногу на широкий парапет и ни за что не держался.
И еще улыбался!
Не знаю, почему эта его безбашенность всегда вызывала во мне безумный восторг — наверное, „безумный“ совершенно верное слово, — но и сейчас, замерев от ужаса, я с восхищением наблюдала, как невозмутимо он сидит над пропастью…
— Привет, сестричка! — кивнул он мне и спрыгнул наконец со своего жуткого „насеста“.
Я никогда не могла устоять против его улыбки, но все же покачала головой:
— Ты сошел с ума, Карл!
— Совершенно верно, — кивнул он. — Я сошел с ума, Лизетт. Оттого, что стою рядом с тобой и говорю, у меня голова идет кругом…
Он нежно прошептал это мне, зарывшись лицом мне в волосы, а руки ласково и нерешительно коснулись моих плеч.
А потом он отстранился, и в глазах его был странный свет: господи, я не могла бы его понять. Боже, неужели это была боль?..
— Я так тосковал по тебе. И не мог решиться написать. Не мог решиться приехать…
— Почему?.. — это слово не сразу повиновалось.
— Сначала я хотел, чтобы ты забыла меня. Не хотел напоминать…потом узнал, что ты вышла замуж…мне казалось, вернуться теперь — свыше моих сил…
— Я понимаю… — кивнула я, не поднимая головы. Он смотрел на меня и я не смела встретиться с ним глазами. — Но ты же вернулся… И…неужели там, в Англии, ты не встретил себе девушки…
— Я покупал себе достаточно шлюх! — презрительно отмахнулся он.
— Я говорю не об этом, я…
— Я знаю, о чем ты говоришь, — тихо и нежно выдохнул он, взяв в свои руки мои ладони и поднеся к своему лицу. — Клянусь всем святым, я хотел найти такую девушку. Я хотел, Лизетт! Прости меня господи, я не смог. Могу только радоваться, что ты нашла себе мужа…только если бы он был достоин тебя!
— Карл… — я высвободила свои руки. — За что ты так ненавидишь Констана?.. Скажи, есть хоть один мужчина, которого бы ты посчитал достойным меня?.. Твоя неприязнь причиняет мне боль.
— Моя неприязнь не касается тебя, родная… — его голос был тих и печален, как вечерний ветер. Как ласковая свежесть воды в летний зной. Как звон колокольчика с далеких пастбищ… — Ты знаешь, что я люблю тебя. И я хочу, чтобы ты была счастлива! Констан…прости меня, моя нежная, Констан воспользовался твоей наивностью. Констан сдерживает твои порывы, твою свободу…ты потеряла в его семье себя, солнышко мое, любимая моя сестренка…любимая моя.
Мне трудно стало дышать. Я испугалась, потому что…потому что в чем-то брат был прав…но ведь я искренне люблю Констана, где мне еще найти такого же заботливого и внимательного человека?.. Такого благородного и любящего?..
А Карл…второго такого, как он, любимый мой, нет.
Я молчала.
А он тихо шепнул, словно сам боясь своих слов:
— Я хочу дать тебе счастье…я хочу дать тебя время для выбора…я так тоскую по тебе, Лизонька…
И мы стояли на галерее, крепко обнявшись, я зарылась лицом в кружева его камзола, и сердца наши бились в такт.
Господи, я люблю своего брата. Я люблю его. Я знаю это, и знаю, что никогда ни один из нас не переступит роковой черты, хотя порой это кажется почти невозможным. Вдали от него я думала, что наша греховная страсть позади, что она угасла, но теперь понимаю, насколько коварно чувство, связавшее нас. Кажется, оно стало еще сильнее, еще крепче, что его закалили испытания и разлука…и почему я рада этому, почему мне всегда хочется растаять в его объятьях? Почему я чувствую, что всегда буду его, только его, как бы ни была привязана к Констану, как бы ни любила мужа?..
— Карл, ты не прав, — нашла в себе силы возразить я. — Просто я повзрослела, я изменилась, это нормально, пойми! Ты не должен плохо думать о моем муже…я уже сделала свой выбор.
— Не лги себе, сестренка! Поверь, я вижу твою ложь, хоть ты и не понимаешь, насколько прямо я сейчас говорю… Хочешь ли ты вернуть взаимопонимание между нами?..
И в глазах его были боль, страх и…стыд?
Затаил ли он дыхание?..
— Я ничего так не желаю, Карл… — прошептала я.
Неужели мы пришли к взаимопониманию?.. Неужели Карл смирится хотя бы с моими детьми? Неужели всё наладится?.. Как я рада.
После нашего разговора все было как нельзя лучше: за ужином Карл предложил неожиданно Констану охоту. Вместе. Констан, конечно, тоже недолюбливает брата, но старается не огорчать меня. Они оба так милы, они оба так стараются! Бедные, славные мои мальчики! Их есть за что любить. Вот пожалуйста, они укатили. С тем, чтобы заночевать в лесу. Оба всегда любили охоты. Может быть, общая забава сблизит их?..
Не знаю, Констан обещал мне голову рыси, а это ночной хищник. Посмотрим, что у них выйдет! Смешно, право! Эта их свита и воз припасов, конечно, распугают все зверье на мили в округе! А уж я вдоволь посмеюсь над незадачливыми охотниками, когда утром они вернутся!