Нетрацы. Тетралогия
Шрифт:
– Здесь очень прилично готовят, – прервал гость затянувшееся молчание. – Как‑нибудь мы вновь пообедаем вместе и, надеюсь, отметим ваше повышение, но теперь мне пора. – Он вытер губы и руки салфеткой, небрежно бросив ее на стол.
– Вы еще не отведали десерта, – поспешно глотая, произнес И‑Фар.
– Дела зовут, полковник. И помните: осторожность, осторожность и еще раз осторожность. Не принимайте скоропалительных решений.
Гость встал, учтиво поклонился и двинулся к выходу.– Драг
– Что‑нибудь еще, мазан? – спросил подошедший смазливый юнец.
– Принеси несколько чистых пакетов, – зло потребовал клиент.
Когда требуемое было доставлено, полковник взял в руку чистую салфетку. По отдельности в каждый пакет уложил вилку, ложку и нож, которыми пользовался гость, а также скомканную им салфетку.
– Неси счет, – рявкнул он на широко открывшего глаза официанта, наблюдавшего за его действиями.
На Инфу, как и предсказывал Каянов, они попали без проблем. Скромная просьба контрразведчика за вечерним столом подбросить его с товарищем до ближайшего удобного космодрома не вызвала у мазана И‑Сама, владельца концерна «Изумаду», никаких возражений, еще и при том, что охота доставила ему истинное удовольствие, а трофеи превзошли всяческие ожидания.
Челнок с опознавательным знаком оружейного магната в космопорте встретили со всем почтением, а его пассажирам даже предложили автомобиль, который доставил их к лучшему отелю города, где они и поселились.
– Ну, как прошла встреча? – спросил Каянов, поднимаясь с дивана, когда в номер вошел Сан‑Ком.
– Все прошло просто великолепно. Правда, в конце полковник несколько расстроился, поняв, что, прежде чем получить звание генерала, ему придется много потрудиться.
– Не так уж и много. Сутки, возможно, двое, и он станет обладателем карты члена «Патриотического фронта», а чуть позже и поймет, что уже вступил в его ряды, сам не заметив, как.
– Пособничество ускользнувшим членам фронта.
– А вы быстро учитесь.
– Интрига, шантаж. Этим приемам членов императорской семьи учат с детства.
– Хорошенькое обучение, нечего сказать.
– В джунглях власти нет места для жалости, чести. Убей – или умри.
– И давно вы в этом разобрались?
– Давно, и по этой причине пошел служить во флот, а не в разведку и не в канцелярию его императорского величества.
– Знаете, ваше величество, я рад принятому вами решению, но сначала скажите, что произошло, когда вы покинули этого толстого бунака.
– Как вы и говорили, я покинул зал, а спустя пару минут вернулся. И‑Фар складывал в мешки посуду, на которой я ел.
– Вы оставили салфетку на столе, как мы и договаривались?
– Конечно, и он ее тоже взял.
– Ну, с этим все понятно. Теперь давайте посмотрим, что за улов вы нам принесли.
Экран смарта продемонстрировал только десять строчек интересующего напарников текста. Сан‑Ком, не торопясь, прокручивал его, внимательно вчитываясь в каждую строчку. Наконец он ткнул пальцем в экран.
– Есть, – радостно проговорил он.
– Что есть? – нетерпеливо спросил Каянов, стоя за его спиной и пытаясь тоже смотреть в экран.
– Вот, смотри. Крейсер «Паутоло».
– Ну и что «Паутоло»?
– Это такая гора, очень, очень высокая и неприступная. В ее честь и назван крейсер.
– И что это нам дает? Мы должны будем залезть на эту гору?
– Нет, всего лишь свяжемся с ее капитаном И‑Ридом.
– Пока ты не расскажешь, кто это такой и почему по твоей просьбе он будет нам помогать, мы с ним в контакт вступать не будем.
– Мы связаны клятвой крови. Он своей жизнью отвечает за мою.
– Звучит обнадеживающе, но я бы хотел знать подробности. Знаешь, время меняет людей.
– Но не И‑Рида.
– Рассказывай.
– Будучи курсантами, в период летнего отпуска мы отправились большой компанией в горы. И‑Рид сошел с тропы, чтобы нарвать цветов для своей девушки и, не заметив расщелину, сорвался в пропасть. При падении он ударился головой и потерял сознание, но курткой зацепился за небольшой выступ и повис над бездной. У нас не было с собой никаких спасательных средств. Мы разорвали одежду, сплели веревку, и я спустился за ним. Двоих веревка не могла выдержать. Цепляясь за выступы, мне удалось обвязать его своим концом. И‑Рида подняли, но погода резко испортилась. Началась гроза. До сих пор не пойму, как я продержался на скале десять часов. Вытащили меня уже спасатели. Потом они утверждали, что боялись поломать мои пальцы, когда отдирали меня от скалы. Вот, собственно, и все. Когда И‑Рид выздоровел, он пришел ко мне и буквально вырвал у меня разрешение провести обряд клятвы на крови. В свою очередь я дал ему такую же клятву, хотя мог этого не делать.
– Детские игрушки, – выслушав Сан‑Кома, недовольно проговорил Каянов.
– А что, если я скажу, что перед моим пленением при схватке в седьмом секторе И‑Рид подставил свой эсминец под удар ваших лазерных пушек, прикрыв мой корабль, не успевший закончить маневр уклонения? Если бы не он, мы бы сейчас не разговаривали.
– Это несколько меняет дело.
– Он не предаст. Мы просто обязаны выйти с ним на связь.
– Хорошо, а теперь не торопись и подумай, что ты ему скажешь такого, чтобы он понял, что это говоришь ты, и явился в условленное место, название которого не должно прозвучать в разговоре.
В течение трех часов Сан‑Ком предлагал различные варианты своего монолога, но Каянов постоянно находил в них какую‑нибудь зацепку, которую могла обнаружить служба контрразведки и встать на их след. Наконец он плюнул на потуги гаюна и полез в копайзер.
– Вот, что нам нужно, – через полчаса сообщил Каянов, поворачивая голоэкран в сторону Сан‑Кома.
«В святой обители покровителя космопилотов Горо сегодня в семь часов вечера состоится торжественная литургия. Никто не будет обделен милостью святого, а окрепнет духом и телом, обретет покой и уверенность в победе во благо императора, народа и своей семьи».