Нетрацы. Тетралогия

Раков Николай Михайлович

– Все может быть, но я так не думаю. И мы и гаюны только начали работать в этой области. Насколько я знаю, как передатчик, так и приемная камера должны находиться на планете. Это как‑то связано с гравитацией и магнитными полями. На сегодняшний день, по крайней мере теоретически, мы не можем осуществлять нуль‑транспортировку между звездными системами. Если гаюны продвинулись в этом направлении дальше, то это для нас очень опасно.

– А если они начнут перебрасывать таким образом войска и технику?

– Если бы они это могли, то уже давно бы сделали. Живые организмы при нуль‑транспортировке распадаются. В приемную камеру попадает бесформенное желе.

– Ну и что мы теперь будем делать, командир?

– Уйти отсюда мы не сможем, пока этот камушек, – Шаман кивнул на кристалл, – не посчитает, что готовы к выполнению миссии по обнаружению его собрата, так сказал

Босу. Потом мы найдем Колдуна с Самумом и попытаемся добраться до передатчика нуль‑транспортировки. Наше задание не выполнено и никто его не отменял. Давай устраивайся поудобнее, я думаю, хозяева сделают нам необычный подарок.

Девушка села рядом, лицом к плите с кристаллом, сложив перед собой ноги. Оба диверсанта застыли в ожидании.

«Что с Колдуном и Самумом», – мелькнуло в голове у Шамана, и он тут же увидел знакомый ландшафт предгорий, по которому совсем недавно пронеслась управляемая им песчанка. Только теперь он наблюдал за развитием событий со стороны, повиснув в воздухе.

Вот момент, когда его машина нырнула в расщелину, и в тот же миг в нескольких метрах от входа взорвались, врезавшись в землю, снаряды топтеров. Тот, что заходил сбоку, изменил направление полета и на секунду завис, выцеливая узкий проход, в котором скрылась песчанка. В борт вражеской машины ударила длинная очередь спаренной пушки. Самум работал точно. Фонарь кабины пилотов разлетелся мелкими брызгами бронестекла. Топтер клюнул носом и, перейдя в глубокое пике, врезался в землю. Взрыв перевернул машину диверсантов. Песчанка, разбрасывая вокруг себя мягкий грунт и камни, заскользила, завертелась, пока не ударилась о скальный выступ, застыв на боку.

Один из летающих хищников тут же спикировал вниз. Из открывшегося люка выпрыгнули пять штурмовиков и, размахивая автоматами, быстро побежали к подбитой машине. Нанеся несколько ударов прикладами по деформированному фонарю, они открыли его и вытащили два безвольных тела. Песчанка задымила. Гаюны, опасаясь взрыва, подхватив диверсантов с двух сторон под мышки, понесли их к топтеру. Воздушный хищник тут же взлетел и, сопровождаемый остававшимся в воздухе аппаратом, направился в сторону каменистой равнины.

Без всякого перехода картинка резко сменилась. Теперь топтер стоял на гранитной площадке. Его десантный люк был распахнут. Перед машиной с опущенной головой и залитым кровью лицом стоял, покачиваясь, Колдун, руки которого были скованы наручниками. Из топтера выпрыгнули два штурмовика, вытащили за собой безвольное тело Самума и потащили к скале. Двое других двинулись следом, подталкивая дулами автоматов инженера. Часть скальной стенки поползла вверх, открывая чернеющий проход вглубь, и конвой вместе с пленниками скрылся в темноте.

Видение опять сменилось. Теперь это был полутемный тоннель искусственного происхождения, скупо освещаемый изредка крепящимися к его стенам лампочками, по которому двигался конвой с пленниками. Штурмовики остановились у вделанной в стену металлической двери и, распахнув ее, втолкнули в проем Колдуна, а потом внесли психолога. Помещение оказалось камерой с голым полом, на который бросили Самума. Штурмовики вышли. В голове Шамана отчетливо прозвучал грохот закрывающейся двери. Колдун подошел к лежащему на спине психологу, опустился перед ним на колени и припал ухом к его груди. Обследование товарища, видимо, удовлетворило инженера. Он сел на каменный пол, оперся спиной о стену и, раздвинув ноги, подтянул скованными руками расслабленное тело, положил голову Самума себе на грудь. Произведенные усилия утомили его. Он оперся затылком о стену и опустил руки на грудь товарища. Немного отдохнув, инженер согнул ногу в колене, дотянулся до ботинка и в его руках оказалась причудливо изогнутая отмычка. Захватив ее зубами, он стал открывать замок наручников. Несколько движений головой – и один из браслетов распался надвое.

Неожиданно картина пропала, как будто выключили свет. Шаман потряс головой. «Не может быть, чтобы у меня так разыгралась фантазия, – несколько взволновано подумал он. – Уж очень реальной была картина захвата Колдуна и Самума, их транспортировки и помещения в камеру». Только тут он вспомнил, где находится, и реальность мысли вытолкнула его в закрытый объем пещеры. Кристалл, лежащий на каменной платформе, слегка светился. В одно мгновение ему все стало понятно. «Вот это камушек, – мелькнуло в голове у Шамана. – Что‑то в этом роде я и подозревал. Кристалл памяти для наших персоналок, вот что он мне напоминает. Он и есть память планеты, хранящий каждое слово, каждый

жест, а возможно, и каждую мысль ее обитателей». – От сделанного открытия у него захватило дух. На минуту он забыл, для чего находится в пещере. «Взглянуть бы на них одним глазком», – мелькнула сумасшедшая мысль. В тот же миг с высоты птичьего полета перед ним раскинулся от горизонта до горизонта огромный белый пронизанный светом мегаполис. Легкие ажурные громады многоуровневых строений, висящие в воздухе. Тонкие колонны небоскребов, тянущиеся с поверхности, вершины которых пропадали в слепящем свете Хохайи. Зеркала озер, обрамленные густой зеленью лесов. Снующие во все стороны, как мошкара, точки воздушного транспорта. От города веяло теплом восторга и радости. Взгляд рванулся вперед. Ему хотелось поближе увидеть это великолепие, пощупать его руками, пройтись по нависающим над бездной верандам. Ничего не получилось. В следующее мгновение картина исчезла. Шаман вновь увидел темные стены пещеры. Контраст был настолько ошеломляющий, что по коже нетраца пробежал холодок. «Жив буду, вернусь, – как о чем‑то давно решенном подумал он. – А ведь вредный старик не сказал, буду ли я жив», – с легким сожалением мелькнула запоздалая мысль. Нетрац вдруг почувствовал, что куда‑то проваливается. Видения нахлынули как‑то разом, сливающимися обрывками, без логической связи. Он то бежал, то несся на песчанке с бешеной скоростью по темным лабиринтам пещеры, то оказывался под слепящим светом Хохайи и, опять проваливаясь сквозь стены пещер, летел вниз. Перед ним мелькали знакомые и незнакомые лица, одни улыбались, другие хотели убить. Страх, ненависть, радость сменялись в бешеном калейдоскопе. Очнулся Шаман, лежа на полу пещеры. Каждая мышца дрожала он перенапряжения. Сердце колотилось в грудной клетке, готовое выскочить из нее. Он закрыл глаза и попытался расслабиться, что почти сразу же удалось. Теперь мысли и видения текли спокойно. Хаос, царящий в голове, постепенно выстраивался в стройную и логичную систему возможностей организма. Жрец не обманул, своим подарком он оплатил усилия, которые еще только предстояло приложить для возвращения кристалла силы на Сохара. «Где Сирена?» – пришла в голову запоздалая мысль. Шаман сел и огляделся. Девушка спала рядом, уютно свернувшись в клубочек, положив голову на планшет и прижав к груди руки. Ее лицо было спокойно и безмятежно. Губы растянуты в легкой улыбке. Видимо, ей снилось что‑то приятное. «Старый жрец не стал тревожить ее мозг универсальной энергетической программой», – понял он.

– Просыпайся, – послал Шаман мысленный приказ.

Сирена завозилась и открыла глаза.

– Где мы? – садясь, спросила она, тревожно оглядывая пещеру и не видя перед собой плиты с кристаллом.

– Песчанка за твоей спиной. Нам пора, – поднимаясь, проговорил Шаман.

– А как мы сюда попали?

– Спросишь у Босу, когда увидишь, – ответил он, устраиваясь на водительском сиденье машины.

Оглядев комбинезон и стряхнув с него невидимую пыль, она быстро прыгнула в кабину.

– Куда мы теперь, командир? – спросила Сирена, пристегиваясь страховочными ремнями к креслу.

– Колдуна и Самума захватили гаюны. Нам предстоит нанести визит на их базу и освободить парней. Боюсь, наломают они там дров, а вот с этим торопиться сейчас не стоит. У Колдуна очень скверный характер. Он не может уйти тихо, особенно если считает, что с ним обошлись грубо и неучтиво.

– И что он может сделать?

– Знаешь, откуда Колдун попал ко мне в группу? Из управления боеприпасов Союза. Там он возглавлял один из институтов – и это в двадцать пять лет. Два высших образования: техническое и химическое. Господин Нобель, придумавший динамит, хулиганствующий подросток рядом с Колдуном. Если когда‑нибудь его убьют, то место главного консультанта начальника горячего цеха в аду ему обеспечено.

– А почему не начальника?

– Не дорос до номенклатурного работника. По характеру трудно управляемый и взрывной, как его сегодняшняя работа. К своему руководству относился так же, как к объектам подрыва, неоднократно доказывая свою правоту, тем самым подрывая их авторитет. Вот поэтому мне его и отдали. Ювелирные операции не для него. Если Самум его не остановит, то он не будет задумываться о целостности своей шкуры, а разнесет там все на атомы. Колдун он и есть Колдун, ходячий арсенал неприятностей.