Неубедимый
Шрифт:
— Исключено. Статью в шредер, автора…
Он не успел распорядиться насчёт автора, потому что потайная дверь снова распахнулась, и в кабинет вбежал невыразительный тип с сальными волосами и в мятом пиджаке на два размера больше.
— Что, я не понимаю, вас не устраивает в моём материале? Отличный, скандальный материал! — скандальным фальцетом выкрикнул он.
Миша посмотрел на него в упор и медленно, с расстановкой произнёс:
— Вы утверждаете в своей статье, что Лев Николаевич Толстой любил животных… несколько противоестественной любовью. Этого в нашем журнале не будет. И я бы вам чисто по-человечески рекомендовал оставить эту тему.
— Хэ! Да вы откройте любой поисковик и наберите там — Лев Толстой любил животных — и увидите массу подтверждений моим словам! Надо шагать в ногу со временем, если хотите, чтобы вас читали! Пора сорвать покровы и обнажить тайны!
Невыразительный подскочил к столу, повернул к себе ноутбук, набрал нужную фразу и продемонстрировал главному редактору результаты поиска.
— Вот, смотрите. Бывший руководитель ЗАО «Котлетная фабрика» в своей статье «Лев и собачка» убедительно доказывает…
— Как вас зовут, простите? — спросил Миша.
— Ермолай Телегин!
— Тэээк. «Ермолай Телегин любит животных», — вбил в поисковик Миша. — Хм, интересно.
— Это вы не смотрите! — замахал руками тот. — Туда не надо смотреть! Всё клеветники! Враги! Они ещё после выхода моей нашумевшей статьи про Лермонтова начали беситься от зависти.
— «Лермонтов любил», — тут же вбил в поисковик любопытный Миша. — О, господи… Ну у вас и фантазии. Знаете, если при подготовке статьи пользоваться материалами из Интернета, то можно найти подтверждение чему угодно. Вот, например, чтоб никому не было обидно. «Миша Ёжик когда ж ты заткнёшься» — 2045 ссылок. «Миша Ёжик идиот» — 124, не густо. «Миша Ёжик… продажный журналист» — 5034, о, уже хорошо. «Миша Ёжик — бездарь»… 2 ссылки. А если бездарность? Вообще ни одной. «Миша Ёжик любит животных»… 10 567. Вы понимаете, да? В два раза больше, чем у вас. А уж графу Толстому до меня, извините…
— Да кому интересны вы или я? — рассмеялся ему в лицо Ермолай Телегин. — Я проанализировал все тексты Толстого и нашел там неоспоримые доказательства…
— А вы зря анализировали. Надо было просто читать. Может быть, что-то в вашем мире изменилось бы.
— Так значит, не будете печатать? А то у меня ещё про Чехова и Лескова есть…
— Андрюша, мне очень некогда, — повернулся Миша к своему коллеге. — Подвергните его, пожалуйста, строжайшей редактуре. По самый заголовок. Чтоб неповадно было.
Словно только того и ожидая, кругленький Андрюша довольно энергично схватил Ермолая Телегина за хлястик пиджака и выдворил из кабинета через главный вход.
— Вот такие самородки иногда попадаются. Ну, рассказывай.
Пораженный открывшимися ему безднами Шурик скомканно выпалил то, ради чего пришел.
— Знаешь, дружище… — потянулся к бутылке Миша. — Ты пей, пей, у меня ещё есть. Знаешь, книги — это прекрасно, это просто замечательно. Ты редактируй их и дальше, у тебя здорово получается. А журналистика — дело такое. Уйдёшь на полгода — потеряешь хватку.
— Да ладно, интересная же тема! — вскинулся Шурик.
— Это даже не боян. Это не анекдот с бородой. Это откопанный из вечной мерзлоты вещий Боян с бородищей, которую два раза можно обмотать вокруг экватора. Я понимаю, осеннее обострение. К тому же из Германии недавно привозили экспериментальную постановку «Фауста», которая слегка потревожила некоторые нежные умы. Но про эту историю с исполнением желаний не написал у нас только ленивый. Ты ещё принеси мне «Мёртвые души» с обложкой из фильма Бёртона и скажи, что это свежак.
— А у нас, кстати, выйдет…
— Да кто бы сомневался. Но это — не повод для статьи, понимаешь?
— Значит, не видишь тут оснований для журналистского расследования?
— Оснований… — Миша покрутил в руке пустую чашку. — Основания вижу. Что-то тут есть. Я чувствую, что ты, например, не врёшь, и можно было бы… Белочкин, идиот, нашел время саги писать… Нет, расследование мы проводить не будем. Слишком много медийного шума вокруг этой темы. Затоптали поляну, следов не найти. Увы. Так что тема следующего номера — дуэт «Два весёлых Гуся». Осталось их найти и предупредить, что они — тема номера.
«Только не надейся, что я тебе в этом буду помогать!» — подумал Шурик и мысленно показал фигу.
Миша пододвинул к себе ноутбук, закрыл поисковик и снова открыл страницу с анонимными комментариями.
— Пока я время терял со всеми вами, ещё понаписали.
— Да не обращай ты на них внимания! — воскликнул Шурик. — Раньше, когда не было интернета, люди тоже думали и говорили друг о друге гадости. Но в голову им влезть было нельзя, и мы жили безмятежно. Теперь при желании можно узнать, что думает о тебе любой случайный встречный прохожий. Если, конечно, правильно задать поиск в Интернете.
— Неверная аналогия. В данном случае не я задаю поиск и не я лезу в чужую голову. Наоборот, эти люди сами лезут в мою голову и кричат в неё разные слова.
— А ты им запрети.
— Завтра запрещу. А через месяц — опять разрешу.
— Но зачем? Если в этом нет никакой пользы?
— Сегодня я полностью запрещу анонимные комментарии. Завтра — начну переписывать статьи, которые мне присылают проверенные авторы. Послезавтра — объявлю своё мнение единственно верным, и журнал можно будет закрывать. Нет уж. Для пользы общего дела я лучше оставлю себе анонимов для битья.
Миша свернул все окна, щёлкнул по ярлыку на рабочем столе и углубился в какой-то текст.
Шурик подобрал с пола редактуру и, не прощаясь, вышел из кабинета через главную дверь. В глубине коридора раздавался шелест работающего шредера и негодующие вопли Ермолая Телегина, подвергаемого карательной редактуре по самый заголовок.
В «Фее-кофее» было ещё достаточно народу, поэтому Джордж отдал Анне-Лизе ключи от квартиры и пообещал подняться наверх, как только у него появится возможность. Так естественно и непринуждённо, словно каждый день поступал подобным образом.