Неучтенный

Муравьёв Константин Николаевич

Покинув такое приятное мне общество, я направился в медицинский отсек. Сегодняшнюю ночь я проведу там. – Ньютон, как идёт исследование имплантатов и артефактов, которые я доставил тебе на изучение? – поинтересовался я у искина, пока шёл в нужную мне каюту.

– Всё в полном порядке, исследование полученных объектов завершено. Разработаны наилучшие методики внедрения для каждого из них как индивидуально, так и в комплексе со всеми остальными. Рассчитан оптимальный алгоритм инсталляции всего набора предоставленных имплантатов и артефактов. Разработан комплекс мер по снижению отрицательного постэффекта во время

и после проведения процедуры. Составлен график установки имплантатов. Теперь необходимо ваше участие в анализе полученных результатов по артефактам и внесению в график пунктов по работе с ними.

– Хорошо, сейчас подойду, и посмотрим, хотя отчёт ты можешь скинуть уже сейчас, я его начну анализировать.

К тому моменту, когда я зашёл в медицинский отсек, отчёт мной был уже изучен.

В принципе я был со всем согласен, но возникло несколько предложений, связанных с тем, что в это же время я намеревался провести процедуру перестройки своего организма для получения возможности напрямую использовать генерируемую источником ментоэнергию.

– Ньютон, твой график практически идеален, за исключением того, что в нём не учтена ещё одна работа, которую я собираюсь провести совместно с твоими действиями. Во время проведения этой процедуры не будут доступны мои ментальные способности. А после неё примерно час будет проходить перестройка и привыкание организма под новые возможности.

896-й, как всегда, перешёл сразу к делу, задав вопрос:

– Какие изменения необходимо внести в план?

– Нужно внедрение артефактов перенести в начало работ. Инсталляция биоброни должна выполняться на последней стадии, но это и так у тебя учтено. Получается, биоискин устанавливается сразу после отмычки и брони. Сколько времени по уточнённым расчётам должна занять вся процедура? – решил выяснить я.

– Полное время на установку всех объектов варьируется в пределах девяти часов. Дельта определения значения обусловлена сложностью настроек ментоактивных артефактов, внедряемых пользователю, – ответил Ньютон.

– Понятно, хорошо.

«Магик, слышал про девять часов? Значит, ты дожидаешься окончания интеграции артефактов и только после этого запускаешь свою процедуру. Она, насколько я помню, продлится три часа, и ты успеешь закончить раньше, чем со мной прекратит работу медицинский комплекс».

«Принято к исполнению. Жду срабатывания указанных пользователем условий».

Так, что-то я хотел ещё… Что-то связанное с возможностями и сроками… Да, вспомнил!

«Сеть, у нас при подготовке организма к работе со сверхчувственным восприятием на постоянной основе семь дней требуется на полное преобразование и месяц на настройку и адаптацию организма, так?»

«Да».

«С учётом уже проделанного, сколько времени потребуется на проведение работ в красной зоне?»

«Остаток времени преобразования составляет один час, настройка и адаптация работы будет проходить последующие восемь часов в красной зоне при максимальной нагрузке на организм пользователя».

«Тогда ты тоже подключайся к проведению цикла процедур сегодня».

«Принято».

Коли я уже решил проделать всё разом, то чего отступать, нужно выжать

ситуацию по максимуму. Так и так придётся очень потерпеть эти девять часов. Главное, чтобы я не перешёл в мир иной от таких нагрузок.

Вроде всё учли, всё решили. Ничего не забыли. Осталось только приступить.

Мысленно перекрестившись и попросив благословления у всех, кто меня слышит, я залез в медицинский бокс и закрыл за собой крышку. Те несколько секунд, когда я ожидал начала выполнения всех процедур, показались мне самыми длинными мгновениями моей жизни.

А потом начался ад. Нет, даже не просто ад, а АД. Меня рвало, корёжило и снова рвало. От моего сознания остались жалкие кусочки. Мой разум плыл в пелене боли и не мог выбраться из неё. Миллиарды лет ужаса, боли и истязаний – вот что было моим достоянием всё это время.

А потом пришла Тьма и забрала меня с собой.

В этот раз она ничего мне не показала. Её подарком сегодня было избавление от всего. За что я ей благодарен не меньше, чем за все предыдущие её дары и уроки.

В тишине, покое, умиротворении и темноте мне не оставалось ничего иного, как ожидать, когда закончатся преобразования моего организма и я вернусь назад.

Чтобы занять себя чем-нибудь, я стал медитировать в пустоте. Думать о чём-то целенаправленном здесь не получалось, мысли рассеивались, и поэтому я старался дать отдохнуть голове и сознанию впрок, просто пытаясь разогнать все свои мысли и вообще ни о чём пока не думать.

Когда за Алексеем закрылась дверь, девушка ещё несколько минут смотрела на то место, где он стоял минуту назад.

Она никак не могла определиться со своим отношением к этому не очень понятному для неё молодому человеку. Правда, и экспертом в отношении людей она себя не считала, например в сравнении со своим старшим братом или отцом, но общей информацией о союзниках из Содружества она обладала. И Алексей не подходил ни под один стандарт, с которым она могла его сравнить и о которых ей рассказывали на занятиях по демографии и социопсихологии Содружества в университете.

Леита сидела, вспоминала прошедший день, пытаясь понять и проанализировать, почему же у неё складывается такое неоднозначное мнение о капитане корабля, на котором она находится.

Всё началось с того, что утром он опоздал. Но даже не понял, какое оскорбление нанёс этим девушке.

Аграфы во многом традиционное общество, и огромное количество обычаев приняло силу негласных законов. У них сохранилось множество неписаных правил. И некоторые из них Алексей или нарушил, или проигнорировал, а некоторым последовал, но по своему усмотрению.

Так, утреннее опоздание Алексея перевело её в разряд аграфов, которым с его стороны объявлен вотум недоверия.

Её соплеменники хотя и являются долгожителями, но очень ответственно относятся к своему времени и его планированию. Ещё с давних времён повелось, что, если посол какой-либо державы хотел выказать своё недоверие оппоненту, союзнику или переговаривающейся стороне, он на запланированное заседание, совет или встречу приходил с опозданием, и чем оно длительнее, тем большие претензии имеются к отвечающей стороне. Это правило тысячелетия назад постепенно из политической и деловой сферы аграфского общества распространилось на всех жителей империи.