Неудачная карьера мегеры
Шрифт:
Я начала рассказывать то, что услышала от Любы. Степан меня перебил:
– Варкина ведь не жила в нашем дворе?
– Нет, у них была квартира в доме за забором, – уточнила я.
– Ух ты, – пробормотал Дмитриев, – элита тех лет. Странно, что они с сестрой посещали школу, где в основном учились дети из малообеспеченных или проблемных семей.
– У нас были и вполне благополучные ребята, – возразила я, – почти все они жили в кооперативном доме на огороженной территории. Наша школа ближайшая для них, остальные учебные заведения находились очень далеко. Вставать приходилось бы рано, чтобы к первому уроку успеть.
– Вы дружили? –
– Скорее были в хороших отношениях, – пожала я плечами. – Люба была со всеми вежлива, на день рождения приносила конфеты, но домой к себе мало кого приглашала. В начальной школе за ней после уроков приходила няня. Ее странно звали: Эмилия? Корнелия? Как-то так, словно из пьес Шекспира. Классе в шестом няня исчезла. Родители у Любы были ласковые. У Любочки есть сестра, на пару лет ее младше.
– Наверное, после окончания школы вы нечасто встречались, – предположил муж.
– Вообще не виделись, – ответила я.
– Странно, что спустя столько лет она вдруг попросила тебя приехать к ней на лекцию, – заметил Степан. – Подожди, чем она сейчас занимается?
– Варкина – профессор высшей категории академии научных знаний по психологии, – отрапортовала я и захихикала.
– Звучит красиво, – усмехнулся Степа.
– Она еще работает сценаристом на разных телепроектах. Люба никогда не была ни противной, ни снобкой, ни хвастуньей. Тихая, милая, совершенно не жадная девочка, – объяснила я. – Стоило кому-то сказать: «Ой, какая у тебя стиралочка красивая», Варкина сразу импортный ластик этому ученику протягивала: «Бери, дарю».
– Импортный ластик! В нашем детстве это считалось большой ценностью, – покачал головой Степа. – Зачем ты ей понадобилась?
И тут появился официант с подносом.
– Это что? – опешил муж, когда перед ним появилась тарелка, на которой кто-то старательно изобразил подобие крохотного зеленого свитера.
– Рубашка для брата, – радостно заявил парень и поместил рядом миниатюрную чашечку, – пожалуйста, «Кошачьи слезы».
Степан посмотрел на чашку:
– Это кружка из кукольного сервиза?
Официант засмеялся:
– Нет. Поговорку помните?
– Какую? – поинтересовалась я, получая от парня точь-в-точь такой же «свитер», зато кружка, которую он поместил передо мной, напоминала литровый термос.
– Про кошачьи слезы, – нараспев произнес юноша. – Ну? Сообразили? Ну? Ну?
– Нет, – отрезал Степан, – и про зеленую рубашку я не знаю.
Глава четвертая
– Подсказка, – торжественно провозгласил юноша. – Кошачьи слезы – это означает: с гулькин нос, в обрез, на донышке, с мизинчик, раз, два и обчелся! Ну? Ну? Я уже все вам разжевал! Так хочу, чтобы вы выиграли скидку.
– Кот наплакал, – рассмеялась я, – все перечисленные вами фразеологизмы имеют одно значение: нечто очень маленькое. Кофе «Кошачьи слезы» – крохотная порция. А у меня огромная, потому что «Кусочек с коровий носочек»!
– Никогда не видел буренку в носках, – заявил муж, – все мои знакомые телушки бродили босиком.
Официант расхохотался:
– Вы шутник! Носочек – это нос!
– Теперь объясните про рубашку, – потребовал Дмитриев.
– Тогда пять процентов к вашему счету прибавят, – напомнил официант.
У меня лопнуло терпение.
– Молодой человек! Мы хотим спокойно поесть и поговорить. Позовем вас, когда решим расплатиться, увеличение счета на пять процентов нас не пугает.
– Рубашка для брата – сказка «Гуси-лебеди», – решил все же ввести нас в курс дела официант, – там сестра для ребят сорочки из крапивы вязала. Ухожу!
– Сервис порой бывает навязчив, – вздохнула я, глядя официанту в спину, – меня очень раздражают консультанты в магазинах одежды, которые ходят за тобой хвостом и безостановочно твердят: «Чем вам помочь? Не берите это платье! Лучше зеленое, уже несу его в кабинку!»
Степан отковырнул кусок от странной «гатошечки».
– Судя по тому, как ты сейчас усиленно мне зубы заговариваешь, одноклассница обратилась к тебе со странной просьбой. Говори прямо! – велел муж.
– Маргарита с ранних лет жила за спиной мужа, – начала я объяснять, – воспитывала сына. Сейчас он уже взрослый мужчина, работает вместе с отцом. Больше детей у Гончаровых нет. Рита получает все, что пожелает. Любая ее просьба исполняется мгновенно. Марго не нужно зарабатывать на жизнь, этим занимается Илья. Домашнее хозяйство – это забота экономки, у которой в подчинении находится штат прислуги. Садом занимаются наемные люди. Все у Гончаровых хорошо, но некоторое время назад Маргарита стала терять зрение, потом слух, она чахла прямо на глазах. Илья поставил на ноги всю медицину, сначала российскую, потом зарубежную. Доктора только руками разводили, утверждая, что она здорова. Анализы, исследования, разные КТ, МРТ – всё свидетельствовало о прекрасном состоянии Марго. А она плохо видела, почти не слышала, постоянно плакала. Илья разочаровался в медицине и вместе с женой стал ходить к разным экстрасенсам, хилерам, бабкам, колдунам. Но ничего не изменилось в лучшую сторону. Ситуацию переломила поездка в село Бабушанское. Илья узнал, что там живет некий пророк, не только предсказывающий будущее, но и лечивший наложением рук. К нему очередь невозможная, люди записываются за год вперед. Гончаров связался с офисом старика, представился, пообещал заплатить в десять раз больше, чем остальные, если их с Маргошей примут через два дня.
Пророк согласился.
Беседа со стариком глубоко разочаровала и Гончарова, и его жену. Во-первых, мужик, несмотря на окладистую седую бороду, выглядел молодым. Во-вторых, он сказал, что у Маргариты рак, которого не было. Ни один специалист не заметил у нее признаков злокачественной опухоли.
Илья рассердился и не смог удержаться от реплики:
– Супруга только что прошла специальное обследование, оно способно обнаружить одну онкоклетку в организме.
– Я не врач, а пророк, – парировал мужик, – говорю не о настоящем, а о будущем. Сейчас вы вроде здоровы, но мне открыто то, что случится через полгода. Ваш рак впереди, но я могу вас от него избавить. Стопроцентно вылечу.
Когда пара вышла на улицу, у Маргоши началась истерика. Муж завел ее в первое попавшееся на дороге кафе и заказал чай. Барменша принесла поднос и вдруг сказала:
– Если идиот, к которому вы за большие деньги сходили, сказал, что у вас появится опухоль, не верьте. Он мошенник, звать его Петей, он мой ровесник. Мы жили когда-то в одной деревне, его оттуда выгнали с позором за то, что он хрень нес. Теперь здесь пророка изображает. Сначала брешет про онкологию, а потом обещает вам здоровье вернуть, пока рак еще не начался. У меня в кафе каждый день кто-нибудь рыдает. А что с вами случилось-то?