Шрифт:
Глава 1
Четырнадцать лет назад в семье Шеферов появился первенец. Счастливый отец принял хныкающего младенца и нарек его Клодом. Он хотел отдать ребенка повитухе, но той было не до него: мальчик был крупный, а жена Ганса не отличалась здоровьем, поэтому разродилась с большим трудом и была в таком состоянии, что могла в любой момент отдать Богу душу. Такой исход лишил бы женщину заработанных денег, поэтому она только отмахнулась от шевалье и занялась его женой. Магических сил у повитухи было немного, но Катерине их хватило. Первые роды она пережила, но муж исправно трудился по ночам, и через год за первыми родами последовали вторые, а потом и третьи. Вот третьих Катерина
– Вы здорово влипли, Ганс! – сказал ему граф. – Титул – это прекрасно, но как вы думаете выполнять свои обязанности? К следующей драке у вас потребуют десять бойцов, а в вашей деревне всего два десятка хозяйств. И денег откупиться у вас нет. Или есть?
– А нельзя ли эту грамоту как-нибудь...
– Вы что, барон! – усмехнулся Зерт. – Это воля короля. Меньше нужно было геройствовать. Подождите, у вас вроде есть дети?
– Два сына и дочь, – мрачно ответил Ганс. – Но старшему нет и трех лет.
– У вас в роду были маги? – спросил граф.
– В моем их не было, – ответил Ганс. – А у жены были.
– Я к вам направлю своего мага, – пообещал Зерт. – Если в ком-нибудь из ваших детей есть сила, отдадите его мне в обучение, а я за вас выставлю солдат. Или, если это будет сын, можете его отправить в королевскую школу магии. Тогда вам тоже не придется ломать голову, где взять солдат.
Ганс поблагодарил графа и вернулся домой, а на следующий день к нему приехал обещанный маг. Он с помощью конюха выбрался из кареты и был отведен в самую большую комнату баронского дома.
– Показывайте своих отпрысков,– сказал он Гансу. – И принесите вина. У вас есть прохладное? А то я запарился в этой карете, пока до вас добрался.
Ему принесли из подвала бутылку вина, а когда она наполовину опустела, привели старшего сына.
– Вам повезло! – сказал захмелевший старик. – У мальчишки большие возможности!
– Я в нем ничего магического не заметил, – сказал Ганс. – Обычный ребенок.
– Вы мне не верите? – возмутился маг. – Сейчас я вам докажу!
Он допил вино и начал заплетающимся языком бормотать что-то невразумительное. В завершении заклинаний маг сделал несколько пассов руками и довольный откинулся на спинку стула.
– Я освободил все его силы! – сказал он. – Обычно таким малолеткам этого не делают и ждут до десяти лет, но я это считаю заблуждением! Чем раньше провести инициацию, тем сильнее будет будущий маг! Вы мне еще потом скажете спасибо. Показывайте остальных.
Годовалый Варин старика не заинтересовал, а принесенную кормилицей Алину он осмотрел внимательней, но ничего определенного сказать не смог.
– Вроде что-то есть, но она еще слишком мала, чтобы я мог оценить силу. Ладно, вам пока хватит одного сына. Что вы решите, барон? Отправите в школу или отдадите графу? Я бы советовал последнее. В школу его возьмут только через семь лет, а война может случиться раньше. А если вы договоритесь с графом, я смогу раньше начать обучение, а вы можете не беспокоиться о своих обязанностях перед королем.
– Конечно, я выбираю графа, – сказал Ганс. – И не столько потому, что это освобождает меня от повинности, сколько из чувства долга!
– Это очень благородно! – торжественно сказал старый маг и демонстративно посмотрел на пустую бутылку.
Ганс сделал вид, что не заметил намека, поэтому маг заявил, что повеление графа выполнено, и он уезжает. Его усилиями кучера и слуги барона доставили в карету и положили на сидение. Кучер взмахнул кнутом, и карета покатила по пыльной дороге прочь от деревни. Как Ганс узнал днем позже, в графский замок маг прибыл мертвым.
До пяти лет никакой магии за Клодом не замечали. Отец даже засомневался, есть ли она в нем вообще. Первое подтверждение словам покойного мага получили от знахарки, которую барон собственноручно привез из соседней деревни лечить простудившуюся дочь.
– Вы знаете, господин барон, что ваш сын маг? – спросила она, получая плату за лечение.
– Да, прежний маг графа говорил что-то такое, – ответил Ганс. – А ты что, видишь в нем магию?
– Я вижу странное! – сказала женщина. – У него очень много силы, но она почему-то свободна! Как такое может быть у маленького ребенка, я не знаю, но это очень опасно.
– А в чем опасность? – спросил он. – Старый маг говорил, что открытие силы не навредит, а позволит ей вырасти.
– Так это его работа? – поразилась она. – Вот осел, да простит меня Господь! Точно у старика вино отняло последний ум! Никто детям до десяти лет такого не делает.
– Чем это опасно? – повторил вопрос Ганс. – Прошло два года, и мы никаких неприятностей не видели.
– У вас на стене висят два пистоля, – сказала она. – Вам от них тоже нет вреда. А если вы их зарядите и дадите играть сыну? Так и его сила. Если повезет, он до нужного возраста к ней не потянется. А если нет? В нем столько силы, что он всю вашу деревню может превратить в могильник! Он должен видеть потоки силы, но не имеет о них ни малейшего представления. Мне страшно подумать, что может случайно сделать такой маленький мальчик!
– А если его сейчас отдать на обучение? – спросил Ганс.
– Не знаю, – ответила она. – Я не маг, а только знахарка. Могу вам посоветовать, господин барон, поговорить с новым магом графа. Это необязательно делать прямо сейчас, но если ваш сын начнет играть с силой...
Сын не оправдал этих опасений и до девяти лет играл не с силами, а с деревенскими мальчишками. Осенью барон подсчитал свое серебро и уехал в ближайший город. Вернулся он с учителем, который на следующий день после приезда начал вколачивать науку в обоих его сыновей. Обучение длилось полгода. За это время мальчишки выучили грамоту, счет и обучились имперскому языку. Учитель предлагал за отдельную плату научить их стихосложению, но Ганс сам никогда не сочинял стихи, поэтому решил, что и сыновья без них обойдутся. Пусть дам охмуряют языком те, у кого их больше нечем привлечь. Сыновья обещали вырасти статными и красивыми парнями, да и то, что болтается между ног, будет не стыдно показать. А что еще нужно женщинам?
После отъезда учителя Клод первый раз обратил внимание на силы.
– Отец, а почему Алинка вся светится, а остальные темные? – спросил он Ганса.
– Как светится? – не понял отец.
– Вот тут, тут и тут, – начал показывать на себе Клод. – И все разными цветами.
– А у тебя такое свечение есть? – спросил Ганс, вспомнивший, что маг говорил о его дочери.
– Тоже есть, – засмущался сын. – Только мне самого себя смотреть неудобно, а в нашем зеркале никакого света не видно.