Неудачники
Шрифт:
— Знаю, — растеряно произнес Рэм. Наставники рассказывали о эльфах, дварфах, орках, подгорниках. Да о ком они только не рассказывали? — Но я думал, что их не существует…
— Ох! — Кевин вздохнул. — То, что их нет в княжестве, не означает, что их не существует. Истрия — молодое государство — про нее не все эльфы слышали. А побывал бы ты на западе Империи, кого бы только ты там не увидел. Ладно, вернемся к Хайе. Она обучалась магии у эльфов, механике у дварфов, жреческим ритуалам у подгорников, общению с духами у орков. Она путешествовала по Империи, неся добро и справедливость. В ее понимании,
— В один прекрасный день, — Кевин набрал в тощую грудь воздуха и продолжил рассказ, — она встретила Густава и умчалась с ним в восход. Эти земли раньше называли Кровавыми. Империя много раз пыталась принести сюда цивилизацию: засылались поселенцы, отправлялись солдаты, строились города — всё бесполезно. Демоны, псоглавцы, крысолюды, монстры и чудовища уничтожали пришлых. Ни одна попытка закрепиться в Кровавых Землях не удавалась. Пока сюда не пришла ватага Густава, тогда еще не Рукоруба, а Свирепого. Да, в летописях так и пишут: ватага. И это намекает на то, что и Густав, и его люди являлись Небесными Детьми. Об этом нигде не сказано прямо, но, мне кажется, иначе быть не могло.
— Они начали войну с Кровавыми Землями, отвоевывая у смерти участок за участком, кусочек земли за кусочком, — Кевин прикрыл глаза, вспоминая. — Победы сменялись поражениями, но они не сдавались и упорно шли к своей цели. Ватажники Густава гибли в боях, но Хайя нашла одиннадцать мест, где появлялись Небесные Дети. Одиннадцать! Сейчас у княжества осталось всего пять подобных мест, да и плодоносят они куда хуже, чем раньше. В то время жрецы не успевали проводить ритуалы закрепления душ. Поначалу новорожденных Небесных Детей бросали в бой почти без обучения. Сильные, мол, выживут!
— Звучит как-то… — Рэм не смог подобрать нужное слово, чтобы выразить свое отношение к рассказу.
— И они победили, — Кевин продолжал говорить. — Кровавые Земли подчинились Густаву. Псоглавцев загнали в Туманные горы. Крысолюды спрятались в глубоких норах. Демонические врата запечатали. Установили границу с Баронствами. Подписали контракт с Гильдией. Отбили атаку Империи и провозгласили мир на вечные времена.
— И на этом все? — разочарованно спросил Рэм. Он не ожидал, что история так просто закончится.
— Не все, — Кевин покачал головой. — После образования княжества в ватаге Густава начались склоки, и она разделилась. Часть пошла за Густавом, а часть — за его противником.
— А как звали противника? — насторожился Рэм. Неужели он набрел на нужную информацию?
— К сожалению, этого никто не знает, — одной фразой Кевин развеял надежды Рэма. — Все источники о Распре уничтожены. И кто из ватажников на чьей стороне воевал, понять невозможно. Густава убили. Его ближних помощников — тоже. Среди погибших была и Хайя. Из первых ватажников остались единицы, и они, ясное дело, делиться информацией о Распре не спешили.
Кевин помолчал немного, а потом ехидно поинтересовался:
— А с чего тебя Хайя аль-Курси так заинтересовала? Ее существование,
— Нууу… — протянул Рэм. — Сказания. Легенды. А ты знаешь, что капитан Зиверс является ее внуком?
— Не может быть, — изумился Кевин. — Ты шутишь.
Он уставился на воина:
— Или не шутишь? Откуда узнал?
— Откуда узнал, говоришь? — переспросил Рэм. Он несколько мгновений разглядывал алхимика, а потом выложил все, что знал: и про Шутника, способного менять имена; и про демонолога, заманившего Неудачников в ловушку; и про господина Брейка, чей уровень казался невероятным и внушал ужас; и про таинственное наследие Хайи аль-Курси, которое Джейл Брейк стремился уничтожить; и про черту, которую получила Мичи, ответив на пять несложных вопросов; и про то, что мошенница рассказала, о том, какие именно люди поучаствовали в убийстве демонолога; и про то, что Ланс пытается добиться княжеской аудиенции. Рэм не скрывал ничего.
Кевин оказался внимательным слушателем. Он не торопил, не вставлял ненужных фраз, не зевал, не пытался изучать потолок, не вслушивался в шум и грозные крики, послышавшиеся за пологом. Кевин молчал, и чем больше он слушал, тем холодней становились его голубые глаза.
— Я не сталкивался с таким, — произнес Кевин, как только Рэм завершил рассказ. — Кое-что слышал о чертах, с помощью которых можно делиться опытом. Но о чертах, скрывающих свое описание, раньше не слышал.
Кевин подумал немного и добавил:
— Ваш лидер прав. О том, что случилось с вашей подругой, лучше не рассказывать никому. На твоем месте я бы приглядывал за ней. Кто знает, как эта черта со временем подействует на нее. А я… Я попробую поискать информацию. Скорей всего в городской библиотеке ее не найти. В княжескую меня пока не пустят, тем более туда хочет пробиться ваш лидер. Он прав: нужно как можно скорее донести до князя, что проблемы серьезны, и их не удастся пересидеть за каменными стенами.
Кевин яростно впился в подбородок рукой, расчесал его до красноты и снова начал говорить:
— Мое вмешательство может испортить планы вашего лидера, так что попробую пойти другим путем: частные коллекционеры и Имперские книгочеи. К первым я пойду сам, а ко вторым… — алхимик посмотрел на Рэма. — Ты же не против? Я отправлю письмо Хейтеру, и он аккуратно поспрашивает нужных людей в Империи. Сам понимаешь, времени все меньше и меньше, но действовать все равно нужно осторожно.
— Не против, — согласился с планом Рэм. — А я буду следить за…
Договорить он не успел.
Полог откинулся, и в кабинку ворвалась та самая девица, чей конь каким-то чудом не растоптал Ланса. Эрмена Моро была хороша. Длинные распущенные волосы темно-медового цвета струились по круглым плечам. Черные кожаные лосины изумительно обтягивали точеные ножки. Из-под распахнутого короткого кафтана выглядывала кружевная рубаха. Ярко-синие глаза горели огнем. Лицо красил румянец. Даже выражение ярости, которое, казалось, никогда не покидало Эрмену Моро, придавало ей еще больше очарования. Но стоило ей увидеть Рэма и открыть рот, как очарование стремительно скрылось вдали: