Неудержимый. Невероятная сила веры в действии
Шрифт:
Президент Серлиф попросила меня поговорить с либерийцами о роли образования и призвать их выращивать злаки, особенно рис. Гражданская война почти уничтожила сельское хозяйство, и большую часть риса приходится ввозить в страну из-за рубежа. Президент Серлиф преисполнена решимости служить своему 3,5-миллионному народу и восстановить разрушенную войной страну. Когда она стала президентом, Либерия начала получать помощь других стран. Размер инвестиций превысил 16 млрд долларов. Миссис Серлиф показалась мне человеком очень заботливым и внимательным к нуждам ближних. Еще до встречи с нами она выделила нам два джипа, на которых мы могли
Для меня президент Серлиф – пример гражданского служения на самом высоком уровне. За посеянные ею добрые семена она получила высочайшее признание в мире. Через несколько лет после нашей встречи она и Лейма Гбови стали лауреатами Нобелевской премии мира. Через четыре дня после вручения этой престижной награды президент Серлиф была переизбрана на следующий 6-летний срок, и у нее появилась возможность сеять новые добрые семена.
В 2011 году президента Серлиф назвали Методистом года. Это честный, демократически избранный лидер страны. А вот Чарльз Тейлор, ее предшественник, находится под судом за ужасные преступления против собственного народа. Оба были наделены колоссальной властью, но распорядились ею по-разному.
На мой взгляд, стране, созданной бывшими рабами и их потомками, как нельзя лучше подходят слова апостола Павла: «К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти, но любовью служите друг другу. Ибо весь закон в одном слове заключается: люби ближнего твоего, как самого себя. Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом» (Галатам 5:13–15). Свобода и власть нужны не ради удовлетворения собственных эгоистических желаний и потребностей – и не ради наполнения собственного кошелька, как это делал Тейлор – но во имя любви и служения ближним своим, как это делает президент Серлиф.
Чтобы служить ближним, вовсе не обязательно быть президентом. Для этого не нужны даже руки и ноги. Нужна лишь вера, таланты, образование, знания и навыки – и вы сможете служить ближним в большом и малом. Даже самые скромные проявления доброты отзываются в мире. Даже те, кто считает, что ничего не может, способны, объединив силы и работая вместе, добиться перемен.
Посеянные семена
Президент Серлиф, Лейма Гбови и тысячи активисток изменили страну, воплотив свою веру в служении своему народу. Они помогли восстановить мир, возрождают страну, чуть было не погибшую в гражданских войнах. Недавно Серлиф направила 25 000 молодых людей на расчистку городов перед праздниками и заплатила им, чтобы у них были деньги для встречи Рождества. Ее администрация строит больницы и ремонтирует водопровод – водой обеспечены уже 700 000 жителей страны. Главное ее достижение – это открытие 220 школ. Прекрасный пример добрых семян, которые принесут плоды будущим поколениям!
Я стал свидетелем и еще одного события, произошедшего после мирной революции либерийских христиан. Моя миссия в Либерии включала в себя выступление на футбольном стадионе. Мы ожидали, что к нам придет 300–400 человек, но, к нашей радости, пришли 8000–10 000! Люди стояли на крышах и забирались на деревья, чтобы увидеть стадион. Удивительно, но мне пришлось трижды выступить в тот день, поскольку на сцене у нас был лишь один небольшой микрофон. Я переходил из одной части стадиона в другую и говорил об одном
Вот мы и подошли к третьему источнику вдохновения, который я нашел в Либерии. Это либерийцы. Несмотря на смерти, разрушения, жестокость и невероятные тяготы, миллионы христиан сохранили веру. Многие из них страдают и по сей день, но во время поездки я видел огромную радость: школьники играли и пели в школьных дворах, люди собирались на стадионах помолиться Богу. Наши друзья в Либерии рассказали, что лидеры христианской и мусульманской общин забыли о разногласиях и положили конец гражданской войне. В Либерии создан межрелигиозный совет. Надеюсь, что эти люди будут работать вместе во имя счастья своего народа и своих детей.
Думаю, я шокировал аудиторию, заявив, что мне не нужны ни руки, ни ноги. Когда шум поутих, я продолжил:
– … мне нужен только Иисус Христос!
Я хотел, чтобы эти люди, которые вынесли столько несправедливостей и жестокостей, поняли, что с Богом в сердце мы преодолеем любые трудности. Я рассказал им, что хотя жизнь их на этой земле невыносимо тяжела, но, если они будут хранить веру и примут Иисуса как своего Господа и Спасителя, им гарантирована счастливая вечная жизнь. Даже те, у кого на земле есть все – в том числе руки и ноги, – в могиле не будут иметь ничего, кроме души.
Я сказал, что нужно верить в спасение, чтобы иметь надежду.
– Обрести надежду можно только в Господе, – сказал я. – У меня нет ни рук, ни ног, но я летаю на крыльях Духа Святого.
Я напомнил своим либерийским друзьям, что Бог помнит о них. Они не должны сдаваться, чтобы надежда жила. Если Господь может сделать человека без рук и ног руками и ногами Своими, то Он может использовать во имя высокой цели и страдающую от гражданской войны Либерию.
Даже те, кто считает, что ничего не может, способны, объединив силы и работая вместе, добиться перемен.
Мы не всегда получаем те чудеса, о которых молимся, но это не должно мешать нам стать чудом для других людей. И почти сразу же слова мои стали реальностью для тысяч собравшихся. В конце моего выступления ко мне решительно направилась какая-то женщина. Она с трудом прокладывала себе путь в толпе, несколько раз ее останавливали охранники.
Когда она подошла ближе, я увидел на руках ее младенца, недель трех от роду. У ребенка не было ручек – лишь крохотные пальчики прямо на плечах. Мать принесла его мне, чтобы я поцеловал его и помолился за него.
Когда я поцеловал его, мои слушатели зарыдали. Я подумал, что они просто потрясены видом ребенка, столь похожего на меня. Но потом мне объяснили, что либерийцы поразились другому – тому, что маленького калеку не убили. Во многих деревнях детей-инвалидов убивают, даже закапывают живьем, считая их проклятием. Матерей же подвергают остракизму, чтобы проклятие не распространилось на всю деревню. Эта мать сказала, что сумела сбежать из родной деревни.
Когда я поцеловал безрукого малыша, многие слушатели поняли, что, если Господь сделал проповедником человека без рук и ног, значит, и этот ребенок, и все другие – тоже чада Господни. Один мужчина сказал нашим охранникам, что перевел мое выступление на язык басса, чтобы жители отдаленных деревень поняли: дети-инвалиды – тоже чада Господа, не проклятие, а «возможность».