Неудобная правда. Часть вторая
Шрифт:
Людовик слушал её, задумчиво глядя в одну точку. Не мог он рассказать дю Барри правду о том, что о скорой кончине его уведомил ангел смерти, прибывший от сатаны. Медленно поднявшись, подойдя к золотой клетке, в которой сидела любимая обезьяна дю Барри по кличке Мистигри, пребывая в лишь ему одному ведомых размышлениях, Бурбон долго кормил животное сладостями. Потом, слегка хлопнув ладонью по прутьям клетки, грустно промолвил:
– Ты счастливее меня, ибо нет в тебе знания, – и удалился в спальню.
Спустя несколько дней король с фавориткой возвращались из Фонтенбло в Версаль. Сидя в роскошной карете
Бурбон, приоткрыв дверь, спросил:
– Что случилось, почему мы встали?
Волнуясь, старший офицер доложил, что причина остановки неизвестна, просто внезапно прекратили крутиться все четыре колеса, но Его королевское Величество может быть спокойно, они постараются как можно скорее разобраться с возникшей проблемой и исправить её.
Прождав несколько минут, Бурбон предложил дю Барри, пока чинят карету, прогуляться по окрестностям, с чем она охотно согласилась. Выйдя из кареты и оглядевшись, они не спеша направились в сторону немногочисленных домов, растянувшихся вдоль дороги и находящихся от них на небольшом расстоянии.
Свежесть весеннего воздуха благотворно действовала на короля. Он, весело улыбаясь, ловко перепрыгивал через небольшие, попадавшиеся на их пути лужи, в которых отражалось ярко-голубое небо с редкими, похожими на маленьких белых овечек облаками.
Дю Барри, наблюдая за игривостью короля, не свойственной ему в последнее время, тихо умилялась: «Ну прямо как мальчишка, беззаботный, озорной мальчишка!»
Как-то незаметно для себя они подошли к домам местных жителей. Самих селян не было видно, скорее всего потому, что они занимались весенними работами на принадлежащих им участках.
Людовик XV и Анджелайн
Вдруг калитка одного из домов отворилась, и на дорогу выпорхнула девочка-подросток. На груди у неё висел небольшой деревянный лоток, в котором, судя по моментально распространившемуся по округе вкусному запаху, находились только что испечённые вкусности. Весело напевая и чуть пританцовывая, она остановилась подле дороги и, весело крутя головкой направо и налево, осмотрелась. Столкнувшись взглядом с королём, девушка ловко отвела одну ножку назад и исполнила что-то, отдалённо похожее на реверанс.
– Господа, не изволите ли вы попробовать очень вкусные пироги, которые торопились из печки для того, чтобы понравиться вам? – мило улыбаясь, обратилась она к гуляющим. И добавила с искорками веселья в больших, голубого цвета глазах: – Судя по всему, вы король, сударь, не так ли? Неужели судьба так благосклонна ко мне, что позволила сбыться моей мечте – хоть раз в жизни воочию увидеть самого Людовика Прекрасного?! Обязательно сегодня расскажу всем подружкам, хотя никто мне и не поверит, – звонким голосом задорно рассмеялась она.
Людовик с Жанной весело переглянулись и подошли к очаровательной торговке.
– Дитя, – мягким голосом спросил король, – как твоё имя и сколько тебе лет?
– Моё имя Анджелайн, и мне шестнадцать лет, – смущённо опустив красивые глаза, ответила девушка.
Внезапно дю Барри, схватив Бурбона за руку, посмотрела на него так выразительно, что он вздрогнул. Подхватив короля под локоть, она взволнованным голосом прошептала: «Имя, Ваше Величество. Не та ли она, о которой говорил монах?»
Смятение вдруг охватило монарха. Имя девушки означало «ангел». Справившись с сильным волнением, он спросил торговку:
– Милое дитя, кто твои родители?
При упоминании о родителях взгляд девушки внезапно погрустнел.
– Мама моя давно умерла. А папа, оставив меня одну, отправился на заработки в Париж. Он очень хороший плотник, и он обещал, что как только заработает немного денег, то я тоже перееду в Париж, в этот прекрасный город.
– Друг мой, – обратился к дю Барри король, почувствовавший внезапное желание остаться наедине со своими мыслями – я оставляю вас и продолжу путь верхом. Карета в вашем, – сделал он ударение на слове «вашем», многозначительно посмотрев на опытную фаворитку, – полном распоряжении. С нетерпением жду вас в Версале, – сказал Людовик и, повернувшись к Анджелайн, с улыбкой добавил: – Твоё имя на счастье тебе дано, милое дитя. И я как король Франции обещаю, что ты будешь счастлива!
После этих слов Бурбон при помощи небольшого табурета сел на лошадь, пришпорил её и, находясь в плотном окружении всадников охраны, умчался вдаль.
Спустя несколько минут дю Барри сообщили о том, что карета в полном порядке, причину внезапной поломки обнаружить так и не удалось, неисправность удивительным образом исчезла сама собой.
Вскоре Анджелайн в сопровождении дю Барри с нескрываемым любопытством разглядывала комнаты дворца. Людовик вполне искренне отпускал в её сторону лёгкие любезности, ведь она и правда была хороша собой и интересна. В процессе ненавязчивых разговоров с девочкой он узнал историю её семьи, потом, наслаждаясь обществом немного ветреной, забавной Анджелайн, терпеливо объясняя правила, учил играть её в карты. И, сознательно поддаваясь ей, слыша её непосредственный смех, довольно похлопывал себя по коленке. Развлекая гостью занимательными рассказами из истории Франции, король наблюдал за тем, с каким живым интересом, не перебивая, слушает его малышка.
За ужином Людовик, находясь в прекрасном расположении духа, объявил девушке о том, что завтра она переедет жить в новый дом, находящийся в Париже, и получит из королевской казны сто тысяч луидоров единовременного пособия.
– А ещё, – весело глядя в округлившиеся от удивления глаза Анджелайн и игриво прикоснувшись пальцем к её вздёрнутому носику, добавил он, – я отдал приказ назначить тебе, восхитительное дитя, ежегодное пособие в размере пятидесяти тысяч луидоров.
Малышка, прижав ладошки к зардевшимся щёчкам, раскрыв чувственный ротик, с нескрываемым восхищением смотрела на старика.
– Милое очарование, – довольный собой, продолжил Бурбон, – ты будешь входить в новый для тебя мир под присмотром и заботой госпожи дю Барри. Она постарается предпринять все меры для того, чтобы тебя в этой жизни ничто не огорчало. И пообещай мне, что ты не откажешься как можно чаще навещать своего короля, который восхищён твоим умением согревать любовью всё, что окружает тебя. Признаюсь, я никогда раньше не встречал такой чистой искренности, как у тебя. Ты истинно ангел во плоти!
Округлив от удивления глаза, Анджелайн с придыханием спросила: