Неуклюжий герой
Шрифт:
– А почему вы не женились на любимом, извините, вышли замуж, – сказал я.
– Ты знаешь, кто я такая, – сказал голос.
– Вы же сказала, что королева Марокко, – сказал я.
– Ну да, но сначала я была королева пиратов, даже сам Барбаросса уважал и боялся меня. Но чтобы поддержать власть, ведь многие не доверяли женщинам, да и вообще не уважали женщин, ведь по мусульманским традициям, мы практически никто, а я была правителем города Тетуан и, чтобы держать власть, мне пришлось выйти замуж за короля, – сказала Амира.
– А как вы до сих пор живы? – спросил я.
– А кто тебе сказал, что я жива, – ответила Амира.
Мне
– Я ничего не понял, но мне очень интересно, – сказал я.
– Чего не понял? – произнес голос.
– Ну, во-первых, как вы из Марокко по морю добрались до Японии, ведь Марокко находится в Африке. Во – вторых, каким образом вам удалось найти это место и спрятать сокровища, и если честно, то я вообще не могу понять, как вы здесь оказались, – сказал я.
– На это есть очень простой ответ. Моя мать родила меня от бога луны, ведь родной якобы отец был бесплоден, – сказала Амира.
– Этого не может быть, – сказал я.
– Попробуй снять кольцо, – сказала Амира.
– Ну и что, я верю, что есть что-то неподвластное уму, но чтобы отец был бог это слишком, – сказал я.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Амира.
– Ну, например моя неуклюжесть, – сказал я.
– Твоя неуклюжесть – это просто проклятие, причем очень простое, и мне кажется, что тебя прокляла твоя подруга детства, – сказала Амира.
– Хочешь, сниму? – вдруг сказала Амира.
– Конечно. Хочу, – сказал я.
– Но ей вернется в сто раз сильнее, – тут же сказала Амира.
Я задумался не только, кто это мог быть, но и стоит ли обратить все к ней, но почему она меня прокляла, а может она случайно. Думал я, но я уже привык, а ей это будет впервой и она может погибнуть, но мне очень интересно, где и как я провинился, что меня можно было проклясть.
– Нет, не надо, – сказал я.
– Почему? – удивилась Амира.
– Не хочу приносить боль и страдание другим, – сказа я.
– Ты прямо как мой любимый, засмеялась Амира.
– Я смогу снять проклятие и так, но я заберу что-нибудь у тебя, – сказала Амира.
– А что именно? – спросил я.
Амира ненадолго задумалась, а потом сказала:
– Я заберу твой голос, он очень похож на голос моего любимого и только я буду его слушать, но чтобы вернуть голос, ты должен выполнить три моих желания, – сказала Амира.
– Хорошо, – сказал я, – Но сначала мне нужно отсюда выйти.
– Не бойся, выйдешь, – сказала Амира.
Меня что-то коснулось и последнее, что помню, как я упал в воду и голос Амиры: «Жди меня дома дорогой». И я потерял сознание.
Эпизод 3
Я очнулся на песчаном берегу нашего местного пляжа. Он был в паре километров от города, я часто подрабатывал здесь убирая мусор. Было очень темно, была почти полная луна, но света не было, она слегка отражалась в воде.
Я медленно пошел к дому, ноги не держали. Я часто падал на колени, дойдя до леса, я нашел небольшую палку похожую на костыль и отперевшись поплелся домой. Вся одежда была изорвана в клочья и висела на мне лохмотьями. Я добрался до дома, когда уже было светло, и все шли на работу и в школу. Я открыл калитку и увидел порванный пиджак и разорванные листья тетрадок, разбросанных по площадке, большинство было просто как каша от дождей и ветра, они превратилась в мусор. Опираясь одной рукой
Сорвав ленты и достав ключ, спрятанный в надежном месте, открыл дверь. В доме все было перевернуто и разбросано, все стены и даже потолок были расписаны краской. В доме все было перевернуто, телевизор разбит, вся посуда перебита, даже чайник был сплющен. Зайдя в свою комнату, я увидел, как кругом валялись книги, а матрас был разорван в клочья, кровать сломана, тоже было и в других комнатах. Выйдя в сад за домом, я обнаружил разбитый огород, все грядки были вытоптаны, но в самом дальнем углу был небольшой сарай с инструментами и небольшая комната для занятия кэндо, взяв там грабли, я собрал мусор. Найдя не поломанную кастрюлю, я набрал воды и поставил на костер, затем собрал с грядки все, что уцелело, и сделал что-то на подобии рагу. Я с жадностью поедал приготовленную пищу, но мне удалось съесть не больше тарелки, и я лег на траву в саду, но вскоре в дверь постучали, и, открыв дверь, я увидел полицейских.
Меня увезли в участок и постоянно о чем-то спрашивали, но я ничего не мог сказать, а только шипел, но мне дали листочек и я написал, что я долго кричал и звал на помощь, а когда сорвал голос, то пошел искать выход. На вопрос где я был, я не стал врать и сказал, что был в лабиринте, чем вызвал взрыв вопросов и требования доказательств, и я отдал несколько документов и тетрадь, найденную у трупа, который валялся около грота, где была Амира, но про нее, я ничего не сказал. Еще у трупа в сумке лежали какие-то вещи непонятные мне, но они точно принадлежали каким-то людям. Я не мог сказать ни слова и после обследования у врача от меня ненадолго отстали и увезли домой.
– Мы сообщили твоим родителям о твоей пропаже, они должны скоро приехать, – сказал один полицейский.
Позвоните им и скажите, что у меня все в порядке, написал я, пусть не волнуются.
– Конечно, сообщим, – сказал полицейский.
– О том, что у тебя в квартире все разбито, сообщил нам твой одноклассник, он сказал, что ты уже неделю не появляешься в школе, хотя раньше у тебя не было ни одного пропуска. Учителя забеспокоились и отправили его проверить, а он, увидев дом, вызвал полицию, многие думали, что тебя похитили, но никаких предложений ни нам, ни твоим родителям не поступало. Мы сняли отпечатки пальцев в доме и нашли несколько человек, которые там были, они говорили, что этот бедлам устроил ты сам, а потом одна девушка сказала, что ты пошел в лабиринт показать свою смелость, – сказал полицейский.
Все было не так, но я не виню никого, сам попался на удочку, написал я. Писать мне было очень трудно, пальцы высохли настолько, что практически не держали карандаш, а руки тряслись, даже не знаю почему.
– Вы будите писать заявление? – спросил полицейский.
«Нет» написал я.
– Вы очень мягкий, нельзя прощать преступления, потому что преступники могут подумать, что им все можно и еще больше будут переходить грань дозволенного, – сказал полицейский.
Их жизнь накажет, а я не хочу в этом участвовать, написал я.