Неукротимая Анжелика

Голон Анн

– И с тех пор вы его больше не видели?

– Никогда больше не видел.

– И вы не имеете никакого представления о том, что стало, что могло стать с графом де Пейраком после бегства?

– Я ничего не знаю.

Она спрашивала его еще и глазами. И потом, робея, проговорила:

– Ведь несколько лет назад вы приезжали в Париж, чтобы осведомиться о моей судьбе?.. Кто послал вас?..

– Я вижу, вы знаете о том, что я виделся с адвокатом Дегре.

– Он сам мне рассказал об этом.

Она ждала, не спуская глаз с его лица, и так как он продолжал молчать, настойчиво повторила:

– Кто вас послал?

Священник вздохнул.

– Я действительно не знаю. Это случилось

несколько лет назад. Я занимался тогда в Марселе устройством лазарета для каторжников. Ко мне пришел один арабский купец – это нередко случается в огромном портовом городе. Под большим секретом он сказал мне, что «желают знать», что стало с графиней де Пейрак. Меня просили поехать в столицу Франции. Нужные сведения могут быть получены от адвоката Дегре и еще от некоторых лиц, список которых был мне вручен. За свои услуги я получил кошелек со значительной суммой денег. Я принял его, думая о моих бедных каторжниках. Но я напрасно просил этого человека рассказать мне побольше о том, кто его послал. Он только показал мне золотое кольцо с топазом, которое было в числе драгоценностей графа де Пейрака, я его узнал. Я отправился в Париж выполнять это поручение.

Там я узнал, что графиня де Пейрак стала женой маркиза дю Плесси-Белльера, маршала, что она очень богата и хорошо принята при дворе.

– Вы, конечно, пришли в ужас, узнав о том, что я вышла замуж за другого, когда мой первый муж еще жив! Может быть ваша совесть служителя церкви теперь успокоится – ведь маршал убит при осаде Доля, и теперь я уже дважды вдова.

Отца Антуана эти горькие слова нисколько не обеспокоили. Он даже слегка улыбнулся, заметив, что знал в жизни немало весьма необычных ситуаций и должен признать, что Провидение вело Анжелику по весьма крутым тропам. Он глубоко сочувствовал ей.

– Итак, я вернулся в Марсель и, когда купец снова явился ко мне, сообщил ему все, что узнал. С тех пор я о нем больше не слышал. Вот все, что я могу сказать вам, сударыня. Больше я, действительно, ничего не знаю.

В сердце Анжелики сталкивались сожаление, раскаяние, отчаяние. «Он хотел все-таки узнать, что со мной стало».

– А этот араб, что вы о нем знаете? Откуда он приехал? Вы помните, как его звали?..

Священник напрягал память, брови его поднялись от усилия.

– Я стараюсь вспомнить еще что-либо, но напрасно. Он назвался Мохаммедом Раки, но он не был арабским купцом. Я понял это по его наряду. Арабские купцы с Черного моря обычно одеваются как турки. Купцы из Берберии носят широкие шерстяные плащи, бурнусы. Этот купец, видимо, был то ли из Алжирского, то ли из Марокканского королевства. Больше мне ничего неизвестно, а этого, конечно, мало. рот только я еще припоминаю, что он говорил мне об одном из своих дядей, – сейчас я вспомнил, что его звали Али Мехтуб. Мы говорили об одном пленнике из Берберии, которого я видел на галерах и которого этот дядя – человек очень богатый – выкупил из плена. Али Мехтуб вел большую торговлю жемчугом, губками и прочим добром в этом роде. Он жил в Кандии и, наверно, живет там и до сих пор. Может быть, он сумеет что-то сообщить о своем племяннике Мохаммеде Раки.

– В Кандии? – задумавшись, прошептала Анжелика.

Анжелика в сопровождении Флипо отправилась в гавань, надеясь отыскать судно, которое взяло бы ее в дальний путь к островам Средиземного моря. По дороге Анжелика вдруг замерла, протирая глаза – казалось, что ей нечто померещилось. В нескольких шагах от нее стоял маленький старичок в черном. Чернота его одежды особенно выделялась на фоне ярко-голубого неба. Он стоял у края набережной, глубоко задумавшись, не замечая ни задевавших его прохожих, ни ветра, шевелившего его седую бородку. Нельзя было усомниться, что это мэтр

Савари собственной персоной, с его заношенной ермолкой, черепаховыми очками, давно вышедшим из моды круглым воротником, полотняным зонтиком и бутылью в плетеной оправе, аккуратно поставленной у ног, – мэтр Савари, парижский аптекарь с улицы Бур-Тибур.

– Мэтр Савари! – окликнула его Анжелика. Он так вздрогнул от неожиданности, что чуть не упал в воду. Анжелику он узнал сразу, и в стеклах его очков засияло веселое удовлетворение.

– Так вы здесь, любопытствующая особа. Я так я думал, что встречу вас тут.

– Как же это? Ведь я попала сюда совсем случайно.

– Гм, гм! Случай всегда приводит людей, склонных к приключениям, в одни и те же места. Есть ли на земле другое место, откуда можно было бы пуститься в плавание навстречу самым неожиданным свершениям? Вы честолюбивы, вам обязательно следовало оказаться в Марселе. Это у вас просто на лбу было написано. Чувствуете волшебный аромат, который носится в воздухе над этим берегом? Это запах счастливых путешествий.

Он восторженно взмахнул руками.

– Пряности! Ах, пряности! Чувствуете их запах? Эти волшебные приманки увлекли в дальние края самых смелых мореплавателей…

И он увлеченно и уверенно стал перечислять эти сокровища, загибая пальцы:

– Имбирь, корица, шафран, паприка, гвоздика, кориандр, кардамон, и самое главное, превыше всего, – перец! Перец! – повторил он с восторгом.

Она предоставила ему дальше предаваться упоительным мечтам о бесценной горечи и отвернулась в сторону Флипо, который подвел к ней словоохотливого молодца в красной матросской шапке; тот, воздевая руки к небу, сразу же напустился на нее.

– Это вам не жаль денег, лишь бы отправиться в Кандию? Несчастная! Я думал, что это какая-то старая дева, которой нечего терять, кроме своих костей. Значит, у вас нет мужа, который заставил бы вас притихнуть? Или вы уж такая распутная, что хотите доживать свой век в гареме Великого турка?

– Я сказала, что хочу ехать в Кандию, а не в Константинополь.

– Так в Кандии-то турки, дурочка. Там полно евнухов, черных и белых, которые приезжают за свежим товаром для великого хозяина. И вам еще очень повезет, если вы доберетесь туда, не попав раньше в руки какому-нибудь разбойнику!

– Но вы отправляетесь в Кандию? На самом деле?

– Отправляться-то я отправляюсь, – пробурчал марселец, – да вот не знаю, доберусь ли туда.

– Послушать вас, получается, что берберы сторожат суда прямо у выхода из марсельского порта.

– Так они там и держатся, голубушка. Только на прошлой неделе турецкую галеру видели возле Иерских островов. Она там что-то высматривала. У нашего флота не хватает сил отгонять турецкие корабли. Можете не сомневаться, вас очень быстро возьмут на заметку, и все средиземноморские торговцы рабами, белые, черные и коричневые, христиане, турки и берберы, вступят в драку, чтобы перепродать вас за большие деньги какому-нибудь ожиревшему старому паше. Взгляните! – яростно жестикулируя, он указал на толстого турецкого купца, подходившего к берегу с целой свитой. – Вам что, очень понравится покорной куклой участвовать в таком карнавале?

Анжелика с любопытством вгляделась в эту группу людей. Для марсельцев зрелище было привычное, а для нее – внове. Огромные тюрбаны из оранжевой или зеленой кисеи покачивались разбухшими тыквами над темными лицами турок; их яркие атласные одежды, туфли с загнутыми носами, вышитые жемчугом, широкие зонтики, которые держали над своими господами по два негритенка, – все это казалось скорее сценой из забавной комедии, чем опасным нашествием.

– У них вовсе не злой вид, да и одеты они хорошо. – Анжелике хотелось подразнить марсельца.