Неукротимая Анжелика
Шрифт:
Брови придворного поползли вверх от удивления.
– Почему же?
– Из дружеских чувств к вашей милой сестре, мадам де Монтеспан.
Де Вивонн с графином в руке смотрел на нее, застыв от неожиданности. Потом он захохотал. Налив себе вина, он уселся рядом с Анжеликой.
– Вы, кажется, смеетесь надо мной?
– Чуть-чуть… Но меньше, чем вы полагаете.
Она все смотрела на него с застенчивой полуулыбкой. Ее еще тяжелые от сна веки медленно поднимались над зелеными глазами, а она вдруг зажмуривалась, и тени длинных ресниц падали на атласные щеки.
– Я так устала… Я целые часы бродила по этому городу и заблудилась… А здесь я нашла себе приют.
– Чертовски скверная история! Король вас ищет, и меня обвинят в пособничестве вам.
– Господин де Вивонн, такой глупости я от вас не ожидала, – возмущенно возразила Анжелика. – Я была уверена, что вы больше заботитесь о судьбе своей сестры… ведь и ваша отчасти зависит от этого… Вы что, действительно хотите, чтобы я оказалась в объятиях короля, а ваша сестра в немилости?
– Нет, конечно, нет, – бормотал бедняга де Вивонн, вдруг оказавшийся в положении, характерном для драм Корнеля. – Только не могу же я вызвать неудовольствие короля… Хорошо вам отказывать ему в своих чувствах… Но зачем вы приехали в Марсель?.. И почему ко мне?
Она легонько прикоснулась пальцами к его руке.
– Потому что я хочу отправиться в Кандию.
– Что?!
Он подскочил, словно его укусило какое-то насекомое.
– Ведь вы отплываете завтра? Возьмите меня с собой.
– Из огня да в полымя! Вы с ума, видно, сошли. В Кандию! Этого только недоставало!.. Да вы хоть знаете, где она находится?
– А вы знаете? Вам известно хотя бы, что мне принадлежит должность консула в Кандии? У меня там очень важные дела, и я нашла удобным именно сейчас поехать туда и заняться ими, тем более что за время моей поездки и чувства короля успеют охладеть. Разве это не прекрасная мысль?
– Да это же невозможно!.. Кандия!..
Он поднял глаза к небу, отказываясь определить меру ее безрассудства.
– Да, да, я знаю: гарем Великого турка, берберы, пираты и все такое… Но ведь я буду плыть в сопровождении эскадры королевского флота. Что мне сделается? Именно с вами я ничего не боюсь.
– Мадам, я всегда бесконечно уважал вас… – торжественно начал де Вивонн.
– Не слишком ли? – шепнула она с кокетливой улыбкой.
Эта реплика сбила молодого адмирала, и он нескоро сумел возобновить начатое рассуждение.
– Неважно… Гм!.. Как бы то ни было, я всегда считал вас толковой женщиной, с головой на плечах, а теперь я вижу, что у вас соображения не больше, чем у юных дурочек, которые говорят прежде, чем действовать, а действуют, не подумав предварительно.
– Вроде той хорошенькой брюнетки, которая только что убежала от нас. Я бы хотела объясниться с вашей прелестной любовницей. Она так рассердилась, что может всюду разболтать, что я здесь.
– Она не знает, как вас зовут.
– Она может описать меня, и те, кому этого не следовало бы знать, догадаются, что это я. Увезите меня в Кандию.
У герцога де Вивонна опять пересохло в горле. От взгляда Анжелики у него закружилась голова. И перед глазами встал туман. Он подошел к шкафчику налить себе второй стакан.
– Нет, ни в коем случае. Я человек разумный, расчетливый… Если я приму участие в вашем бегстве – а рано или поздно это станет известно, – я навлеку на себя гнев короля.
– А благодарность
– Я безусловно окажусь в немилости.
– Вы недооцениваете возможности Атенаис, мой милый. Правда, вы ее знаете лучше, чем я. Она останется одна с королем, у которого к ней… большая склонность. Она уже умела увлечь его тысячью приемов, которые все еще воздействуют на него. Неужели вы думаете, что у нее не хватит сил и ловкости, чтобы воспользоваться возникающим преимуществом и решительно восстановить то, что я за последнее время, может быть, несколько нарушила, должна признаться?
Де Вивонн сидел, хмуря брови и пытаясь размышлять.
– Тьфу!..
Видно, перед ним пронеслось видение ослепительной Монтеспан и послышался отзвук ее насмешливого смеха и неповторимого голоса, потому что он успокоился.
– Ну, на нее рассчитывать можно. – Он несколько раз кивнул и повернулся к собеседнице, исподволь разглядывая ее.
– Но вы, мадам, вы…
Она видела, как с каждым беспокойным взглядом он все больше сознает, что перед ним, в его доме, находится та женщина, которая была одним из лучших украшений Версаля, которую так желал король. Словно не веря своим глазам, он разглядывал ее прелести, да, так оно и есть. Кожа ее была поразительного оттенка, такой золотистый тон у блондинок обычно не встречается. А глаза у нее, действительно, зеленые, их ясная зелень подчеркивается чернотой зрачков. Когда он встречал ее в Версале в роскошных придворных нарядах, она казалась ему великолепным кумиром, статуей несравненной красоты, при виде которой Монтеспан бледнела от ярости.
А сейчас в этом пеньюаре с мягкими складками она была совсем живой, до отчаяния живой, и женщиной, а не богиней. В первый раз в жизни он позволил себе подумать о короле в фамильярном тоне: «Бедняга! Если она и правда отказала ему…»
Молчание между ними росло, исполнялось тяжести. Анжелику это забавляло: приятно подержать одного из гордых Мортемаров в тревоге ожидания. Этим мало кто мог похвастаться. Пылкость нрава всех членов этого рода была хорошо известна. Их приходилось ненавидеть… или обожать. Таковы были они все, и даже самая старшая из них, аббатиса де Фонтевро, прекрасная, как мадонна, в своих монашеских накидках и черных вуалях, которой очарован был король, которой восторгался весь двор, ничуть не утратила пылкости души, хотя и прочла по латыни сочинения всех отцов церкви и властно правила своим монастырем, увлекая покорных монахинь на путь достижения высших добродетелей. Де Вивонн походил на своих сестер, в нем было много их лучших качеств, как и худших недостатков. Он был капризен и непостоянен, то позволял себе грубости, то бывал изысканно учтив, то совершал глупости, то блистал талантом… Ему была свойственна некоторая притягательность, как и его сестре: Атенаис успела вызвать у Анжелики что-то вроде симпатии. И герцогу де Вивонну Анжелика оказывала слегка насмешливое предпочтение; среди прочих придворных, по-собачьи преданных Его величеству, он казался чуть достойнее.
Она взглянула на него с той таинственной улыбкой, которая совершенно сбивала его с толку, и подумала, что в общем ей нравятся эти Мортемары, такие загребущие, сумасшедшие и красивые. Она медленно подняла руку и подперла запрокинутую голову, бросив на молодого человека насмешливый взгляд.
– И что же я?
– Вы, мадам, непонятная женщина! Вы же только что признались, что стремились вытеснить мою сестру… А теперь вы решили удалиться, совсем уходите от борьбы и даже отдаете победу моей сестре… К чему вы стремитесь? Какие преимущества надеетесь получить, разыгрывая эту комедию?