Неукротимая герцогиня
Шрифт:
Не прошло и полдня с того безоблачного раннего утра, когда Жаккетга отправилась возвращать миссал забывчивому помощнику инквизитора, но по накалу страстей и событий словно месяц пролетел!
– Ришар! Ищи место для прива-а-ала! – крикнула Жанна конюху и, палец за пальцем снимая перчатку, буднично и устало сказала Жаккетте: – Доставай дорожное платье, на голову что-нибудь и обувь потеплее. Пора соответствовать дороге.
Ришар высмотрел удобную полянку и направил туда коней.
Пока Жаккетга переодевала госпожу. Большой Пьер разжег костер, подвесил
Занятая с головой Жаккетта, держа в зубах шпильки, выставила им корзину. Жестами велела приготовить из ее содержимого что-нибудь съедобное и опять исчезла в чреве экипажа.
Хотя его никак нельзя было сравнить с обширным дормезом мадам Изабеллы и тем более с дамским будуаром, Жанна упорно не хотела выбираться на уличный холод, предоставляя Жаккетте возможность проявлять чудеса изобретательности. Вжимаясь в обивку стенки кареты, Жаккетта стягивала с госпожи пышное придворное платье из золотистой парчи. Платье занимало больше места, чем Жаккетта и сундук вместе взятые.
С грехом пополам Жанна все-таки высвободилась из наряда. Жаккетта надела на нее «скромное» бархатное платье, зашнуровала, упаковала жесткое парчовое великолепие, и сразу стало просторней. В теплом платье Жанна согрелась и, к облегчению Жаккетты, отправилась, накинув плащ, на свежий воздух.
Выполняя продовольственный приказ, Ришар с Большим Пьером не вдавались в тонкости кулинарии. Они просто покидали в котелок найденные в корзине бобы, вареные яйца, копченое мясо, сыр, лук, морковь, немного проварили и теперь пытались выдать получившееся кушанье за «рагу по-деревенски».
В отличие от остальных, Жанна сегодня еще ничего не ела, поэтому она безропотно потребляла похлебку, не протестуя против плохо очищенных целых луковиц и изредка попадающихся кусочков скорлупы.
Сытая Жаккетта оказалась куда более привередливой и, обнаружив в своей миске яйцо в скорлупе, молча выудила его и плюхнула в миску Ришара, забрав оттуда взамен очищенное. И лишний кусочек мяса в счет морального ущерба.
Жанна наелась первой и, потягивая специально для нее подогретое вино, задумчиво разглядывала слуг. Пора было заканчивать идиллию и открыть им глаза на жизнь.
– Мы – едем в Нант! – объявила она Ришару. – А ты, Большой Пьер, возвратишься в Аквитанский отель.
Вздрогнувший от неожиданности Ришар угрюмо промолчал, но старый солдат спокойно сказал:
– Это еще почему?
– Потому, что я имела неосторожность раз воспользоваться услугами одной ведьмы. – так же спокойно ответила Жанна.
Большой Пьер имел право требовать объяснений.
– А не сегодня завтра она сгорит живьем. Но прежде выложит имена всех своих соучастников, то есть клиентов – и мое в числе прочих. Первая жертва уже есть.
Большой Пьер бывал в стольких передрягах, что это неожиданное сообщение его не удивило.
– Но в Нанте королевские войска, – заметил он. – И туда сейчас так просто не попасть. Мы же все-таки в состоянии войны. Почему Нант?
– А куда прикажешь бежать?! – разозлившись, сорвалась со спокойного тона Жанна. – Теперь везде королевские войска! А ехать в Брест, где придется сидеть и ждать у моря погоды, так же опасно, как и оставаться в Ренне! Зато в Нанте инквизиция меня так быстро не достанет и там я спокойно сяду на корабль! Я хоть и придворная дама Анны Бретонской, но все мои земли на территории Франции – ведь дражайший супруг не оставил мне ни клочка болота в Лотарингии! Так что я осталась графиней де Монпеза и подданой Французской короны!
– Королевским наемникам, когда они увидят одинокий экипаж с двумя дурочками и мальчишкой-кучером, будет все равно, подданные вы короны или нет! – рявкнул Больщой Пьер.
– И что ты предлагаешь?! Вернуться в отель, переодеться в рубище и ждать ареста?! – всхлипнула Жанна.
– Не дурите, госпожа Жанна! – стукнул кулаком по колену Большой Пьер. – Я поеду с вами!
– А что подумают в отеле? Кроме Аньес, никто ничего не знает. Шуму будет на весь город. Слепой и глухой догадается, что дело нечисто! – утирая слезы, возразила Жанна.
Большой Пьер почесал в затылке, помял нос, поскреб подбородок и наконец решил так:
– Пока мы здесь поблизости, съезжу-ка я обратно до города да передам через своего знакомца, чтобы они там не трепыхались. Мол, в гости вы за город поехали. Обычное дело. Надо же додуматься – тайком все в карету покидать! Сразу бы мне еще дома сказали, уложились бы без спеха. Небось барахло захватили, а нужное позабыли! Я через час-другой подъеду.
– А если нет? – прямо спросила Жанна.
– Тогда езжайте без меня. Но это вряд ли… Жаккетта очень радовалась, слыша их разговор.
Уж Большой-то Пьер в обиду никому не даст. С таким другом и инквизиция не страшна.
– Ты не бойся! – шепнула она впавшему в уныние Ришару, утешая его. – Из Нанта вы домой вернетесь, дальше мы одни поплывем. А по приезде вы с Аньес сразу обвенчаетесь, госпожа разрешила! Она тебя поэтому-то и взяла: ты теперь свой человек!
У Ришара, видимо, отлегло от сердца, и он с облегчением пошел перемещать сундук Жанна на запятки кареты.
Большой Пьер вернулся, как и обещал.
– Там пока все тихо! – сказал он. – Трогаем помаленьку!
Монотонность дороги всегда рождает раздумья у встревоженных людей. Спокойных душой она просто убаюкивает.
Покачиваясь в такт колыханиям экипажа, Жанна унеслась мыслями в деяния своих титулованных предков. Через полдня воспоминаний выяснилось, что если рассматривать их жизнь под углом зрения ее сегодняшнего положения, то многие в роду Монпеза были в натянутых отношениях с церковью. Самых ярких представителя было два: Элеонора Аквитанская и Буйный Гюго. Как всегда.
Элеонора Аквитанская негласно считалась ведьмой и имела милое обыкновение вываливать на своего духовника такое количество грехов на почве сердечных страстей, живописуя их при этом в стиле своего прославленного деда Гильома XI Аквитанского, что у бедного святого отца глаза лезли на лоб.