Неукротимый, как море
Шрифт:
Ник схватил одно из дубовых весел и сунул его под пластырь, в то место, где зацепилась парусина, и всем телом налег на эту импровизированную вагу.
— Помоги! — крикнул он ближайшему матросу и сам показал пример как надо работать. В глазах потемнело, спинные мышцы вздулись буграми и были готовы лопнуть от напряжения.
Море неумолимо затапливало катер, теперь вода была почти по колено — а из бухты на них шла большая волна. Ее могучая поступь была неслышной, ничто не могло устоять на ее пути, она небрежно
Что-то вдруг поддалось — и вся махина пластыря ухнула за борт. Высвобожденный из-под непосильной ноши катер вздыбился, и Ник бешено замахал обеими руками, приказывая рулевому поставить нос к волне.
Подхваченные гребнем, они взлетели так, что палуба ушла из-под ног. Из-за спины раздался грохот — вода ударила в корму «Авантюриста», взорвавшись бешеным облаком пены, которую тут же смахнул ветер.
Расталкивая тяжелые обломки пакового льда, рулевой уже вел катер к заждавшемуся «Колдуну».
— Стоп мотор! — махнул ему Ник. — Задний ход! — На ходу сбрасывая клеенчатую робу, он неуклюже заторопился на корму и там прокричал рулевому прямо в ухо: — Стоять здесь! Я иду на погружение! Надо проверить!
Ошарашенный матрос чуть ли не умоляюще взглянул шкиперу в глаза. Ему хотелось как можно быстрее выбраться из этой передряги, вновь очутиться в безопасности, на борту «Колдуна» — но безжалостный Ник уже надел водолазный шлем и теперь подключал шланги.
Пластырь до сих пор тяжелым тараном бился о борт «Золотого авантюриста», так как воздушные карманы и пенька придавали ему положительную плавучесть.
Ник нырнул прямо под него и оказался в двадцати футах от водоворота, который создавала пробоина.
Хватило и пары секунд убедиться, что трос чист, и Ник беззвучно поблагодарил Красавчика Бейкера за то, что стармех успел заглушить лебедку, едва пластырь оказался в море. Сейчас можно приступать к главной задаче.
— У меня порядок, — сообщил он Бейкеру. — Но трос выбирай медленно, на барабане задай не больше полусотни футов в минуту.
— Есть задать полсотни футов, — откликнулся Бейкер.
И пластырь, до этого подскакивавший на волнах как поплавок, медленно затянуло под воду.
— Так держать.
Весь процесс чем-то напоминал наложение кровоостанавливающего тампона на открытую рану — но только в полевых условиях. Под внешним давлением воды пластырь глубоко сел в разверстую дыру, а натянутый двухдюймовый трос еще надежнее закрепил его на месте. «Рана тампонирована», — улыбнулся Ник про себя и, подрабатывая ластами, завис у днища, чтобы внимательно проверить результат.
Доселе смертельно опасное течение сквозь пробоину прекратилось. Он отмечал лишь едва заметное движение воды по периметру пластыря; впрочем, пенька вскоре разбухнет, и через пару часов вся эта пробка станет герметичной.
— Дело
Только от чувства внезапного облегчения, замешенного на нервах и дикой усталости, Ник позволил себе назвать замечательное судно «водохлебом» — и пожалел об этом обидном слове, едва оно успело вылететь.
Ника до боли тянуло в сон. Каждый мускул, каждая жилка протестовали и молили о пощаде; глаза были налиты кровью; от соли, ветра и холода опухли веки, подчеркивая темные круги усталости, которые вполне могли посоперничать с устрашающими синяками, кровоподтекам и ободранной кожей на боках, бедрах и ребрах.
Руки дрожали, как у паралитика, весь организм взывал об отдыхе, а ватные ноги почти отказывались повиноваться, когда он брел на ходовой мостик «Колдуна».
— Поздравляю вас, сэр, — сказал Дэвид Аллен, и его восхищение было неподдельным.
— Что говорит наш стеклянный недруг? — Ник кивнул в сторону барометра, стараясь шуткой прикрыть изнеможение.
— Девятьсот девяносто четыре и падает, сэр.
Шкипер бросил взгляд на «Золотого авантюриста». На фоне низкой хмари неба лайнер выглядел могучим волноломом — не дрогнув, выдерживал он натиск крупных валов, которые шли и шли на него нескончаемыми шеренгами. Плотно сидящий на грунте, обремененный тысячами тонн воды, которая плескалась в его чреве, «Авантюрист» плевался фонтанами при каждой такой атаке. Но дело-то в том, что эти фонтаны били из него благодаря насосам!
Мощные центробежные помпы Бейкера работали на полном ходу, и вода извергалась из скул правого и левого борта. Казалось, что это не судно, а бетонная плотина, на которой подняли затворы верхнего бьефа: вот с каким нетерпением лайнер освобождал свои затопленные трюмы.
Мазутно-масляная пленка образовала кругом него темный венец с радужным отливом, перемазав лед и гальку. Ветер порой срывал тугие струи, и тогда патрубки насосных шлангов расцветали плюмажем, переливчатым, как павлиний хвост.
— Стармех! — окликнул Ник по рации. — Какая производительность откачки?
— Почти пятьсот тысяч галлонов в час.
— Доложить, как только изменится дифферент, — распорядился капитан и взглянул на стрелку анемометра, вмонтированного над пультом управления. Несмотря на боль в опухших веках, пришлось прищурить глаза, чтобы считать показания. Сила ветра сейчас достигала восьми баллов.
— Дэвид, — сказал он и сам расслышал хрипловатые нотки в своем обычно ровном, бесстрастном голосе, — уйдет не меньше четырех часов, прежде чем мы сможем хотя бы попытаться стянуть «Авантюрист» с мели, но я хочу, чтобы ты прямо сейчас завел на него основной буксирный канат, и тогда мы не потеряем ни минуты.