Неукротимый, как море
Шрифт:
Лазарус начал с описания перемещений акций среди тридцати трех компаний, которые составляли собой конгломерат «Флотилии Кристи», объясняя каждую сделку за предшествующие полтора года.
Коротышка извергал факты с такой легкостью, будто считывал их из регистрационных книг. «Он наверняка получил прямой доступ, — сообразил Николас, — ведь по-другому такой точности добиться нельзя». Его информант знал все: даты, количество акций, имена индоссантов и преемников… Лазарус не упустил из виду даже трансферт собственных акций Ника в буксирно-спасательной компании «Океан» в обмен на соответствующее число акций «Флотилии Кристи». Безошибочность этих сведений свидетельствовала о том, что и прочие данные Лазаруса были столь же правильными. Такая демонстрация полной компетентности по этому вопросу
Они остановились на углу Елисейских полей и Рю-де-ла-Боети. Ник бросил взгляд вниз: бесформенная нашлепка, сходившая у Лазаруса за нос, приобрела нездоровый красный цвет. Холод делал свое дело, к тому же дыхание Клода стало затрудненным из-за усилий, потраченных на долгую ходьбу. Нику неожиданно пришло в голову, что маленький шпион был, надо полагать, астматиком, и тот, будто прочитав его мысли, извлек из кармана серебряную коробочку с бирюзовой инкрустацией, достал оттуда розовую пилюлю, кинул ее в рот, а затем повлек Ника в фойе какого-то кинотеатра, где купил билеты на двоих.
Давали порнофильм, американскую «Глубокую глотку», но с французским дубляжем. Пленка была сильно поцарапана, а с синхронизацией звука дело обстояло и вовсе худо. Спутникам легко удалось найти два свободных кресла на задних рядах, подальше от людей, которых, впрочем, почти и не было в этом кинозале.
Лазарус, не отрываясь от экрана, приступил ко второй части своего отчета. Теперь речь шла о детальной разбивке потоков наличности в рамках группы «Флотилии Кристи», и Ник в который раз изумился глубине познаний Клода.
Коротышка нарисовал картину привлечения чудовищных средств, которые двигались строго контролируемыми потоками под управлением тактического гения. Рука Дункана Александера чувствовалась с такой же легкостью, с какой Ник мог бы прочитать его щегольски выведенные инициалы. Затем вдруг наступил момент, когда движение средств перестало выглядеть уверенным, возникли водовороты и отливы, небольшие разрывы и даже несуразности, которые царапали глаз, как царапал бы слух сбивчивый бой поломанных часов. Лазарус завершил эту часть своего отчета кратким резюме о финансово-кредитном положении группы на дату, отстоявшую на четыре дня до встречи с Ником, и тот понял, что его подозрения обоснованны. Дункан вел «Флотилию Кристи» по лезвию ножа.
Ник погрузился в потертое бархатное кресло, сунув руки в карманы пальто, и вроде бы следил за невероятными фокусами, которые проделывала мисс Лавлейс на экране, хотя в действительности перед его глазами стояло нечто совсем иное. Лазарус воспользовался передышкой, достал аэрозольный баллончик, навернул насадку и с шумом впрыснул лечебный туман в глотку. Облегчение, судя по всему, пришло немедленно.
— Страхование судов, которыми владеет группа «Флотилия Кристи»… — Он приступил к третьей части, вновь стал сыпать именами, цифрами и датами, и на сей раз Ник ухватил-таки общую тенденцию. Дункан использовал свое внутрифирменное финансово-страховое подразделение «Лондон-Европа» для страхования рисков всех судов, после чего задействовал механизм рыночного перестрахования, частично распределяя такие риски, что давало ему право выиграть весьма кругленькую франшизу: тот самый принцип самостоятельного страхования, против которого столь резко выступал Николас и который с такой силой ударил Дункана по темечку, когда случился инцидент с «Золотым авантюристом».
Последним в перечне Лазаруса шел «Золотой рассвет», и Ник поежился на сиденье, едва заслышав это название. Практически сразу он понял, что здесь дело ох как нечисто.
— «Флотилия Кристи» не обращалась в Ллойд за инспекцией этого судна. — Этот факт Николасу был уже известен. — При этом, однако, им удалось получить первоклассный рейтинг через континентальные агентства.
С другой стороны, такой рейтинг можно было получить с куда меньшими усилиями, и, таким образом, он котировался ниже престижного рейтинга А-1 от Ллойда.
Лазарус продолжил изложение, понизив голос, потому что в этот момент в
— Страхование оформлялось за рамками Ллойда.
Итак, основной риск взяла на себя «Лондон-Европа». «Пусть и не в полном объеме, но Дункан опять самостраховался», — мрачно отметил Ник.
— Другими подписчиками выступили…
Лазарус перечислил ряд компаний, которые приняли на себя частичный риск по схеме перестрахования с подачи Дункана. Но все это выглядело настолько размазанно, туманно… Лишь тщательный анализ цифр мог бы дать Николасу ясное понимание того, чем занят Дункан, сколько именно составляет реальный объем страхования, а сколько — чистый блеф, чтобы создать у кредиторов впечатление полного покрытия и тем самым гарантии сохранности их инвестиций.
Кое-какие имена страховщиков были знакомы: они прозвучали в списке преемников, которые получили акционерные позиции во «Флотилии Кристи».
«Что же получается?» — размышлял Ник. Дункан покупает страхование за счет кредитных средств? По ценам, пойти на которые может заставить лишь отчаяние? Конечно же, он просто обязан организовать покрытие риска. Без страховки все эти финансовые дома, банки и институциональные инвесторы, которые ссужали деньги «Флотилии Кристи» на постройку чудовищного танкера, начнут рыть против Дункана. Его собственные акционеры поднимут такой вой, что… Нет, Дункан Александер должен это сделать, хотя бы и на бумаге, без реального обеспечения… Эдакий порочный круг. Змея, поедающая свой хвост…
Все это очень хорошо, однако следы слишком уж грамотно запутаны, по ним прошлись метелочкой, завязали все распущенные концы… Лишь знание «Флотилии Кристи» до мелочей позволило Нику заподозрить неладное, а на разматывание всего клубка может уйти год, даже если работать возьмется целая бригада аудиторов. Самым легким способом остановить Дункана была утечка информации: пусть главные кредиторы, финансировавшие постройку «Золотого рассвета», тоже познакомятся с сомнительными обстоятельствами. Впрочем, Ник тут же сообразил, что этого недостаточно — ведь нет прямых и безусловных доказательств, все это лишь рассуждения, косвенные намеки. Инсинуации, если угодно. К тому времени, когда эксгумируют погребенные факты и выложат гниющие останки на стол для обозрения финансовыми патологоанатомами, «Золотой рассвет» уже будет бороздить открытое море, неся в своем чреве миллион тонн нефти-сырца. У Дункана окажется предостаточно времени, чтобы заграбастать прибыль и продать танкер какому-нибудь абсолютно неподконтрольному греку или китайцу — ведь таковы были его хвастливые заявления. О нет, не так-то просто остановить Александера, в это нельзя верить ни на секунду, иначе потерпишь полное фиаско. Даже если его кредиторы узнают всю подноготную о фиктивном страховании «Золотого рассвета», не окажется ли, что они и без того слишком глубоко погрязли в этом деле? Что, если они просто примут на себя посильный риск, распределят его между собой, а оставшуюся финансовую удавку поплотнее затянут на горле Дункана? Нет-нет, его надо останавливать иным путем. Его надо заставить пойти на переделку всего гигантского корпуса судна, заставить принять на себя моральный риск, заставить следовать тем стандартам, которые Николас изначально предусмотрел для танкера…
Лазарус завершил страховую часть своего отчета и резко встал, как раз в тот момент, когда мисс Лавлейс собиралась проделать нечто совсем уже непостижимое. Со вздохом облегчения Ник проследовал за ним на выход в холод парижского весеннего вечера. Вдыхая пары переполненного города, они возвращались обратно, пересекая восьмой округ. Выделывая крошечные танцевальные шажки, Лазарус поведал всяческие подробности о фрахтовых контрактах по всем судам «Флотилии Кристи» — имена фрахтовщиков, тарифы, даты истечения срока действия, — и Николас вновь узнал многие имена и договоры, которые он сам некогда заключал или которые были продлены лишь с незначительными поправками. Он полностью полагался на диктофон, что лежал у него в кармане, и внимал вполуха, в то время как сам размышлял о том, что услышал от этого удивительного человечка… Словом, когда, фигурально выражаясь, ударил гром небесный, он этого даже не понял поначалу.