Неукротимый враг
Шрифт:
— Мне в руки попалась улика. Они оставили план вашей усадьбы, словно специально хотели, чтобы их остановили. Что ничуть не делает их менее опасными.
— Я знаю, что они опасны. Видела их. Вдвоем вошли в гостиную и вывели Стивена к своей машине. В этих темных очках они походили на каких-то инопланетян.
— Вы узнали хоть одного из них?
— Девицу Герда узнала сразу же. Она не раз бывала здесь в гостях. Это Александрия Себастьян.
Перегнувшись через столик, она с подозрением посмотрела мне прямо в
— Кит Себастьян — мой клиент.
— И он знал об этом?
— Он знал, что его дочь убежала из дома. Потом он узнал то, что я ему рассказал, а это — немного. Не будем опускаться до взаимных обвинений. Главное сейчас — вернуть вашего сына.
— Согласна. Мое предложение остается в силе: сто тысяч, если Стивен вернется домой целым и невредимым.
— Полиция выполнит эту работу бесплатно.
Она отмахнулась рукой от моих слов.
— Не хочу с ними связываться. Слишком часто выходит так, что дело они расследуют, а жертва погибает. А я хочу, чтобы мой сын вернулся домой живым.
— Я не могу вам этого гарантировать.
— Знаю, — нетерпеливо сказала она. — Так вы беретесь? — Крепко прижав руки к груди, она резко протянула их ладонями ко мне. Такое проявление эмоций было одновременно и театральным и естественным.
— Берусь, — ответил я. — Однако считаю, что вы совершаете ошибку. Вам следует обратиться в полицию.
— Я уже сказала, что не стану. Я им не доверяю.
— А мне доверяете?
— А что, вам нельзя? Да, доверяю, до известной степени.
— Вот и Кит Себастьян — так же. Я намерен поставить его в известность.
— Не понимаю, чего ради. Он всего-навсего один из наших служащих.
— Это только, когда он на работе. Не забывайте: исчезла его дочь, и пока еще она не найдена. Он испытывает к ней такие же сильные чувства, как вы — к своему сыну. — Может быть, и не совсем такие же, но свои сомнения на этот счет я истолковал про себя все же в пользу Себастьяна.
— Сейчас он будет здесь. — Она рывком подняла трубку. — Какой у него номер?
— Мы зря теряем время.
— Я спрашиваю, какой номер?
Достав свою черную записную книжечку, я открыл нужную страницу. Она набрала номер. Себастьян снял трубку сразу же. Должно быть, все это время он не отходил от телефона.
— Мистер Себастьян? Говорит Рут Марбург. Мать Стивена Хэккета. Я нахожусь сейчас у него дома, в Малибу, и очень хотела бы видеть вас... Да, сегодня вечером. Точнее — прямо сейчас. Сколько времени вам понадобится, чтобы приехать?.. Очень хорошо, через полчаса буду вас ждать. Вы ведь не станете меня огорчать, правда?
Положив трубку, она спокойно и почти ласково посмотрела на меня. Руку она оставила на телефоне, словно измеряя пульс Себастьяна на расстоянии.
— Он не может быть замешан в этом преступлении вместе со своей дочерью, а? Хотя я и знаю, что
— Это на самом деле так, миссис Марбург?
— Не уходите от ответа. Я ясно сформулировала свой вопрос.
— Мой ответ отрицательный. Себастьян вылеплен совсем из другого теста. И потом, как бы там ни было, но вашего сына он просто обожает.
— Почему? — резко спросила она.
— Из-за денег. У него к ним прямо страсть.
— И вы можете поручиться, что он не втягивал дочь в это преступление?
— Могу.
— Тогда какого же черта? Она хоть ведает, что творит?
— Похоже, что она восстала против всех, кому больше тридцати. И в пределах ее досягаемости ваш сын оказался наиболее крупной мишенью. Хотя сомневаюсь, что мишень эту она выбрала сама. Скорее всего, главный организатор — Дэви Спэннер.
— Чего он добивается? Денег?
— Этого я еще не выяснил. Вам что-нибудь известно о возможных связях между ним и вашим сыном? Это может быть и что-то личное.
Она отрицательно покачала головой.
— Может быть, вы расскажете мне, что вам известно о нем?
Я изложил ей тезисно историю Дэви Спэннера, сына бродячего поденщика, оставшегося сиротой в три или четыре года и попавшего в приют, затем взятого приемными родителями, исключенного из школы, бродячего юнца без определенных занятий, угонщика автомобилей, условно выпущенного из тюрьмы, способного на более серьезные преступления и, возможно, не вполне нормального психически.
Рут Марбург слушала, подозрительно глядя на меня.
— Вы говорите, едва ли не с сочувствием к нему.
— А я ему почти сочувствую, — ответил я, хотя боль в почках у меня еще не прошла. — Его жизнь таким сделала.
Она ответила мне с нарочитой грубостью:
— Мне-то вы лапшу на уши не вешайте. Уж этих психопатов я навидалась. Как собаки, кусают руку тех, кто их же и кормит.
— Был ли Спэннер раньше как-то связан с вашей семьей?
— Нет. Мне, по крайней мере, об этом неизвестно.
— Но девушка — была.
— Не со мной. С Гердой, женой Стивена. Интересовалась языками или только вид делала. Герда этим летом взяла ее под свое крыло. В другой раз будет знать, если их семья еще сохранится.
Беседа начинала выводить меня из себя. Мы слишком долго сидели здесь, в этой комнате. Плотно заставленные книгами стены и наглухо зашторенные окна придавали ей сходство с подземным бункером, изолированным от внешнего мира.
Ход моих мыслей, вероятно, передался Рут Марбург, а может, она даже испытала то же самое чувство. Подойдя к одному из окон и раздвинув шторы, она посмотрела на прерывистую цепь огней, светившихся на побережье.
— Никак не могу поверить в случившееся, Стивен всегда был так осторожен. Это одна из причин, почему они не держат слуг.