Неуловимый Гасги
Шрифт:
Я не переставала смотреть на адвоката во все глаза. Пришел ни свет ни заря. Разговаривает, будто сам собой. Подумала, недаром имеет проблемы с карьерой. Ведь никаких манер! Так и хотелось ему сказать что-то в духе: “Лапуля, придержи коней”.
Нет, он продолжил ломать комедию:
– Уф-ф, как у тебя жарко, – потянулся к галстуку, развязал. снял, положил на барную стойку.
Гипнотизируя взглядом, расстегнул первые три пуговицы на рубашке, стянул ее через голову, повесил на спинку стула. Оставшись в белоснежной майке, уселся. Все еще смотрит.
Я скосила взгляд на тату во всю его левую руку. Снова посмотрела на него в упор. Что этот сопляк вообразил себе? Его поведение переходит всякие границы – словно у себя дома.
– Так все окна ж открыты, – только сейчас сказала я и отвернулась, чтобы налить кофе и себе.
– Ясана… – позвал он, громко причмокнул первым глотком.
– Да? – вернувшись с чашкой, опустилась рядом, вернула взгляд, взметнула бровью.
– О-о-о, какие большие глаза, ты меня сейчас в самое сердечко ими, – охнул прижав, руку к груди.
И только я собиралась заметить ему, что он ведет себя непрофессионально и незачем со мной так флиртовать, он мгновенно посерьезнел. Наверное, все итак прочел на моем лице.
– Крм, ладно, давай приступим к делу, – достал такой же походной блокнот, как у детектива Марка, чтобы делать пометки, и свой телефон. Вероятно, собирался включить запись. Отвлекшись, повел головой. словно в поисках чего:
– Где то я у тебя тут видел. А, вот там! – он показал на журнальный столик у дивана, попросил – можно мне сперва кофе и сигареты? Вижу, куришь. Угостишь?
– Я борюсь с этой привычкой.
– Тогда что там на столе? – он кивнул в сторону гостевой. И тут же ответил на собственный вопрос. – Понимаю. Ты потеряла двух близких тебе людей…
Все! Хватит! Теперь еще жалость включил! Да, что он вообще знает? Я мгновенно разозлилась, прошипела:
– Вуди был последним поганцем. Это к нему не относится.
– Тише-тише, детка. А то ты мне даешь повод думать об обратном. Ты его так ненавидишь? – перестал улыбаться, взглянул пытливо и долго.
Он уже начинает меня бесить. Увижу Марка, выскажу ему все за этого куска идиота. Видимо сейчас просто остается сохранять спокойствие и вести себя предельно вежливо. А то вдруг я снова ненароком вызову подозрение?
– Ненавидела. Но отпустила к Дженни. Мы условились, что она не будет говорить о нем, об их интимной жизни. Тема о Вуди была запретной. А на работе я сохраняла дистанцию. Видишь ли, у женщин бывает гордость.
– Допустим… – Вэн поднес ручку ко рту, стянул зубами колпачок и, делая это, зачем то опять подмигнул – мне нужны подробности ночи, предшествующей инциденту. Остальное, как я понял, ты успела рассказать детективу Ли?
– Да. А можно вопрос?
Если честно, я не понимала, с чего мне нужно начать. Стоит ли мне упоминать еще одну предшествующую ночь – ту самую, с Марком. Ведь незадолго до инцидента именно из-за похмелья мы тогда с Дженни решили отправиться в паб и посидеть там еще
– Спрашивай. Меня ты можешь спросить о чем угодно, даже о размере моего члена, – только он озвучил последнее, я выпучила глаза. – Ой, прости… – затянув воздух меж стиснутой челюсти, адвокат издал звук коллапса и приставив указательный палец к краешку губ, добавил – вырвалось. Ничего. Привыкнешь к моему юмору.
И не хочу!
– Прости, я перебил тебя. Говори.
– Насколько вы близки с Марком? – выдала я, охренев от собственной дерзости, и ощутила как к щекам прилила кровь.
– Тебе это зачем? – прищурившись, насторожился он.
– Поскольку, ты мой адвокат, у меня нет причин скрывать некоторые щепетильные вопросы.
– Щепетильные? – Вэн отставил ополовиненную чашку с кофе, облокотился локтями о стойку, деловито занес ногу на ногу. – И…я же просил на “ты”. Мы тут только вдвоем. Давай отбросим формальности?.. Так, что я должен знать? Что незадолго до инцидента ты переспала с ним? – от его осведомленности я невольно раскрыла рот, замерла. – Да. Я в курсе, – ухмыльнулся. – На вечеринке в тот вечер я вообще-то тоже присутствовал. Наверное, ты меня не заметила. Хотя, да, мы находились в полумраке и светомузыка мигала очень агрессивно.
Какого черта происходит?
– Адвокат Вэн, мне жутко неудобно. И… разве об этом можно свидетельствовать в суде? Что мы были знакомы?
– А мы что, не люди что ли, сеньорита? Тоже имеем право отдохнуть. Марк – близкий друг моего брата. В ту ночь празднование его дня рождения затянулось.
Опять он меня так назвал? Аж до зубовного скрежета…
Если честно, я не совсем поняла, чей день рождения имел ввиду Вэн – его какого-то брата или Марка, и стало уже не важно. Я утомилась от его присутствия.
– Думаю, навряд ли придется об этом говорить, – предположила я.
– Я тоже на это надеюсь. Ведь я и Марк в таком случае заинтересованные лица, – Вэн извиняющееся улыбнулся, смягчился в лице. Но от этого напряжение меня не отпускало. Наверное, заметив это в моем лице, он поспешно заверил – но если дойдет до того, что нужно освидетельствовать предшествующий вечер, мы молчать не будем. Железное алиби тебе будет обеспечено и долго ты с этой штукой не просидишь в четырех стенах, – кивнул на джипиэс-браслет на моей ноге.
Возникла неловкая пауза. Он просил сигарет, но их я ему так и не дала. Тогда встала со стула, прошла к журнальному столику в гостиной, взяла их и пепельницу.
Подумала – сейчас бы с удовольствием опрокинула бокал вискаря. Предложить ему, нет?
– Ты не возражаешь, если такие? – протянула пачку Дунхилл.
– О! Ты вспомнила! – иронично заметил он, но тут же улыбнулся. Одна достал, чтобы прикурить сейчас, другую заделал за ухо. Как по-гангстерски!
Я села обратно. Придвинула пепельницу. Мы закурили.