Неуловимый Вальтер
Шрифт:
Руководить разведывательной деятельностью подпольщиков становилось все сложнее, и Вальтер попросил командира 5-го корпуса генерала Славку Родича прислать в помощь кого-нибудь из офицеров его штаба. Эта просьба была удовлетворена, и во время подготовки наступления на Сараево к подпольщикам прибыл Войо Скокович.
Занимаясь систематическим сбором и обобщением сведений о противнике, Вальтер ни на минуту не прекращал руководить сараевской партийной организацией. Совместно с членами местного комитета КИЮ он готовил коммунистов, скоевцев и всех патриотически настроенных людей для решающей схватки с гитлеровцами и их пособниками. В городе проводились саботаж и диверсии, чинились препятствия в снабжении вражеских войск.
Докладывая о положении в городе, главарь сараевских четников в феврале 1945 года писал:
«И хотя мы неплохо относимся к сараевским гражданам и у нас хорошо организованная сеть сотрудников, в городе мы ничего не можем получить. Мои люди голодают, на человека в день выдается по сто граммов хлеба... Но в то же время нам известно, что население Сараева оказывает помощь партизанам на сумму 10 млн. кун».
Далее Борота откровенно признавал, что местные жители совсем не желают сотрудничать с четниками и, объединившись вокруг местного комитета КПЮ во главе с Вальтером, всеми силами помогают коммунистам.
Руководитель сараевских подпольщиков вел большую работу и среди женщин, стремясь укрепить и расширить местную организацию антифашистского фронта женщин.
УСТАШСКИЙ АГЕНТ ЗАГОВОРИЛ
Товарищи Вальтера, проникшие в ряды неприятеля, получили задание усилить наблюдение за гестапо и усташской полицией, особенно за их деятельностью по заброске агентов в югославскую армию. Это решение оказалось своевременным, и уже 8 марта 1945 года Вальтеру стало известно, что двое вражеских агентов — Марко Бионвич и Йозо Дилбер — отправились из Сараева в направлении освобожденной территории. Они должны были прибыть в расположенную у реки Босны 10-ю дивизию Народно-освободительной армии и по заданию гестаповца Феста вести разведку района предстоящих действий гитлеровских войск.
Вальтер сообщил день и час, когда с Сараевского вокзала должны были убыть эти два предателя. В результате успешно проведенной засады бойцы 10-й дивизии перехватили поезд и пленили вражеских агентов.
Бионвич, не подозревая, что партизаны уже знают все о нем, в том числе и о его настоящем задании, на вопрос следователя, куда он направлялся, ответил?
— В ваши ряды, товарищ. Горю желанием бороться против немцев и усташей.
— Вы немного опоздали, — заметил с улыбкой следователь.
— Раньше я не мог, не было удобного случая.
— Я вам верю. Но как вас зовут?
— Мирко Васич.
— Нет, не так, — произнес следователь, стремясь не затягивать допрос. — Назовите ваше настоящее имя и фамилию.
— Но я вам уже сказал!
Бионвич держался спокойно и снова повторил ложное имя. Следователь иронически улыбнулся и сказал:
— Хорошо, я скажу, как тебя зовут, — Марко Бионвич! А профессия твоя — вражеский агент! Что-нибудь еще нужно?
В тот же момент Бионвич яростно вскочил, бросился на следователя, пытаясь сбить его с ног и убежать, но агента быстро успокоили.
В комнату следователя вошел курьер и передал ему сложенный пополам лист бумаги. Это была телеграмма от Вальтера, в которой он просил: если пойманы агенты, выяснить, где они обучались и какое получили задание.
После Бионвича следователь стал допрашивать агента Йозу Дилбера. Однако последний ничего существенного не говорил и твердил только одно: он, мол, подчинен Бионвичу и выполнял лишь его приказы. Правда, Дилбер сразу признался, что у него фальшивые документы, которые имеют многие усташские агенты и функционеры в районе Сараева, для того чтобы было легче выбраться из города. Он подробно рассказывал, как делались эти документы и кем подписывались. Было ясно, что Дилбер, говоря о второстепенных вещах, пытается скрыть самое важное, но следователь терпеливо продолжал добиваться своего.
После многочасового допроса следователь, не получив желаемых результатов, передал Дилбера охране и велел снова привести Марко Бионвича.
Усташский агент и следователь молча смотрели друг на друга. Тягостное молчание нарушил следователь:
— Ну как, Бионвич, отдохнул и успокоился?
— Я еще не отдохнул.
— У тебя было время и поспать.
Агент молчал, пытаясь понять, что скрывается за ничего не значащими на первый взгляд вопросами следователя.
— Для вас обоих было бы лучше признаться, — прервал раздумья агента следователь. — Некоторые факты настолько ясны... У тебя есть фальшивые документы?
— Есть, господин следователь!
— Я никакой не господин, ради бога!
— Товарищ... — начал было Бионвич.
— И так не пойдет. Мы не товарищи, — прервал его следователь.
— А как же тогда? — спросил в замешательстве агент.
— Я для тебя просто следователь.
Бионвич заерзал на жестком сиденье, посмотрел на связанные руки и тяжело вздохнул. Следователь внимательно следил за агентом, опасаясь, как бы он снова не вскочил и не попытался бежать.
— Не волнуйся и спокойно отвечай! Где тебя обучали? — тихо спросил следователь.
У Бионвича на скулах заходили желваки, и он еще больше замкнулся в себе.
— Я знаю, что ты не имеешь права рассказывать о себе. Присягу давал?
— Давал.
— Но это теперь для тебя не помеха, ты далеко от тех, кому присягал. Если будешь говорить правду, сможешь облегчить свою участь и надеяться на прощение.
— Значит, обещаете? — поинтересовался Бионвич.
— Разумеется.
— Какие гарантии?
— А ты довольно дерзкий! Уже ставишь условия. Могу лишь обещать, что народный суд при вынесении приговора учтет твои искренние признания.
Бионвич молчал.
— Время не ждет, принимай решение! — предупредил следователь.
— Все к черту! — как бы очнулся Бионвич. — Курсы агентов я окончил в Загребе.
— Когда?
— В начале этого года, а потом меня сразу направили в Сараево.
— Почему именно в Сараево?
— Там меня никто не знал, и поэтому поручили выполнить одно секретное задание.
— Секретное задание? — повторил следователь. — Какое конкретно?
— Я должен был найти руководителя сараевских коммунистов. Для усташей и гестапо он был как кость в горле. Но я его никак не мог выследить...