Неуловимый
Шрифт:
Глава 13. Праведники и грешники
Полярника держали долго, почти месяц, и выпустили только в первой декаде августа, так и не найдя в его действиях состава преступления, как бы им этого ни хотелось. Во многом ему помогли показания Анастасии Гаврилюк. Ее закаленный парашютным спортом и толканием ядра организм с ранением справился. Колебалась она недолго и уже на второй день после того, как ей разрешили говорить, рассказала о своих далеко не служебных отношениях с генеральным директором. О Полярнике она знала. Присматривала за ним, когда он показывался в офисе в качестве генерального директора. И если бы у Полярника не хватило мозгов самому подобрать пароль к компьютеру Светлова, она нашла бы способ подтолкнуть его к правильному решению. Светлову не пришлось долго ломать голову над тем, как сделать из Анастасии Викторовны послушное орудие в своих руках. Что еще нужно не избалованной мужским обществом женщине? Немножечко внимания, толика ласки и обещание будущей счастливой жизни вдвоем где-нибудь на тропическом Баунти, когда все закончится. Светлов полностью подчинил ее себе. О том, что ее просто используют, она начала догадываться, только когда Светлов отправил ее в банк с платежными документами. В хищную волчью пасть отправил. И еще Расулова следом послал, но не для защиты, а чтобы не сбежала по дороге. Нашелся даже свидетель, уборщица из здания напротив банка, которая видела человека, наблюдавшего в бинокль с общего балкона за событиями, происходящими на площади перед банком. Когда ей показали фотографии фигурантов, она опознала Расулова. Он разглядел, что Полярник был ранен в голову, но остался жив. Вот почему, когда Светлов вечером рискнул появиться на людях, у него была забинтована голова.
— Не хочу я тебя отпускать, не хочу, — честно признавался Полярнику следователь. — Вот не хочу, и все тут. Вроде бы все по закону, все как надо, а сердце подсказывает: грехов за тобой на целую фуру с прицепом хватит.
— Нет грешника без будущего, как нет и праведника без прошлого, — улыбался Полярник. — Да и что-то я не припоминаю, чтобы в Уголовном кодексе слова такие были — «сердце подсказывает».
Полярника встречал Боксер. О том, что его отпускают, он узнал от Вольдемара. У того везде были какие-то знакомые.
— А что он сам не пришел? Не захотел меня видеть?
— Думаю, ты бы сам не захотел его видеть. Недавно написал большой очерк с твоей подачи. Ну, про подводные камни похоронного бизнеса. Как бабки за очерк получил, так сразу и улетел в нирвану. С утра в лоскуты. Думаю, а не закодировать ли его?
— Если только код будет десятизначным. А то подберет. Он такой.
Они дошли до перекрестка, на котором Полярник вдруг стал прощаться. Боксер удивился.
— Куда это ты еще? А домой? Я такой торт по случаю твоего выхода заделал, пальцы до локтей проглотить можно. С курагой, с черносливом.
— Домой, — повторил Полярник, смакуя каждый звук. — Хорошее это слово — «домой». Емкое. И сладкое, как твои торты. У меня, по большому счету, только хаты съемные были. Только разве ж это дом!
— По-всякому бывает. На какое-то время и съемная хата может стать домом. Кстати, напомнил. О доме. Том, где мы когда-то жили. Сгорел он.
Потрясенный новостью, Полярник прислонился спиной к фонарному столбу.
— Сгорел?!
— Сгорел. Только стены черные остались. Короткое замыкание, я думаю. Ведь когда из него жильцов выселили, электричество отключить забыли. Помнишь, у меня в комнате свет был? Вот. А проводка там вся гнилая. Меня самого один раз чуть не убило. Влез не туда, куда нужно. Там же все перекрытия из дерева, рамы, косяки. Вот и вспыхнуло.
— Черт! Ну почему же мне так не везет!
Боксер улыбнулся так, что стал похож на хитрую лисицу из мультика.
— Ты еще в обморок упади. Вцепился в эти деньги.
— Стоп! Откуда про деньги знаешь?
— Ну, я же не совсем чебурашка. Пришел ты с большой сумкой. А потом сумка исчезла. Слышал я, как ты наверху шарил, спать мне не давал. Что, спрашивается, тебе наверху было делать, как не сумку прятать? Да ладно, не смотри на меня так. Забрал я твои деньги. На следующий день после твоего ареста пошел и забрал.
Полярник хлопнул Боксера по плечу.
— Ты не чебурашка, ты клевый пацан. Не знаю, что бы я без тебя делал.
— Давно ласты бы склеил. Факт. Можешь мне сказать, откуда у тебя это бабло? Или это страшная тайна?
— Очень страшная, но тебе ее доверить можно. Эти деньги банда Черного Капитана награбила у банков. А мне они достались по наследству. После того, как последний член банды склеил ласты, как ты только что очень удачно выразился.
Боксер облегченно вздохнул.
— Слава богу. А то я уже переживать начал. Мало ли. Может, они твои, кровные.
Полярник подозрительно посмотрел на Боксера.
— Надеюсь, у тебя хватило мозгов не отдать деньги ментам?
— Чтобы они их между собой раздеребанили? Я еще с ума не сошел.
— Правильное решение. Правда, оно делает тебя соучастником.
— Сел и плачу. Мы с тобой во многом соучастники. И что теперь? А насчет банковских денег, так у нас с тобой есть смягчающие обстоятельства.
Боксер порылся в карманах и протянул Полярнику пачку каких-то бумаг. Тот их настороженно развернул, вчитался.
— Харченко Вера, 14 лет, аденокарцинома груди, Волощук Наташа, 10 лет, острый миелоидный лейкоз… Я не понял, Саша где деньги?
— Первую девочку уже прооперировали в Германии. Все закончилось удачно. Вторая прошла обследование. Назначен курс лечения. Это была адресная помощь. Не злись. Тебе что, семью кормить надо? К тому же ты у Светлова хорошо заработал, сам говорил.
— Хорошо хоть эти деньги в банковском сейфе хранятся, иначе бы и их не стало.
Полярник не знал, что делать. Боксер иногда просто поражал его. «Кто его знает, может, именно из-за таких на первый взгляд чудиков этот мир еще не окончательно провалился в тартарары», — думал он, соглашаясь с этой мыслью. Он смирился.
— Знаешь, Саша, я всегда думал, что такие, как ты, только в фильмах встречаются.
— Ты помог двум детям вернуться к нормальной жизни, должен радоваться.
Полярник, шедший быстрым шагом, вдруг остановился и еще раз хлопнул Боксера по плечу.
— Я радуюсь, Саша, правда. Ты все сделал правильно.
— Хорошо, если так. За Киру отдельное спасибо. Что не сдал ее.
Полярник в который раз подумал: как хорошо, что Боксер не знает всех подробностей кровавой разборки на углу Алма-Атинской и Пражской улиц. Если бы Димон с напарником подъехали с другой стороны, Кира могла бы погибнуть. И от него, Полярника, тут ничего не зависело.
— Где она сейчас?
— Уволилась с работы и уехала. Навсегда. Таким было мое условие. Думаю, к сестре в Штаты двинула. А что там твой Светлов? Так в воду и канул?
— Объявлен в международный розыск. Не удивлюсь, если он уже у какого-нибудь колумбийского наркобарона в личных хакерах значится.
— Он может. О, наша маршрутка едет! Давай быстрее.
— Ты поезжай один. Мне тут к знакомому зайти надо. Очень надо. А на торт я вечером заскочу.
Боксер пытливо посмотрел на Полярника и махнул рукой.