Неуместно
Шрифт:
– Ты когда-нибудь красила волосы раньше?
– спросил он, вскрывая коробку и выливая содержимое в деревянную миску.
– Нет, моя мать убила бы меня, если бы я сделала что-то подобное.
– Она права, это недопустимо. Мне действительно будет не хватать этого цвета, - добавил Петир и в его голосе проскользнул намек на страсть.
Санса взяла в руки инструкцию, изучая предельно простые шаги. Теперь это казалось настолько реальным: Петир закатал рукава своей белой рубашки и надел прозрачные перчатки, держа в руках краску и глядя на девушку выжидающе. Слезы угрожали
Он, казалось, ощущал ее непоколебимость и, уже держа в руках краску, добавил:
– Я помогу тебе, мне уже доводилось делать это прежде.
Она не возразила. Ее руки и так сильно дрожали, она не смогла бы сделать это сама. Но она не хотела, чтобы он видел ее такой.
– Эта рубашка важна для тебя? Это будет грязно.
Санса бросила взгляд вниз, на V-образный вырез довольно милой зеленой рубашки. Нет, она не была важна для нее, но она все же не хотела испачкать ее коричневым. С некоторым колебанием, она стянула рубашку через голову, оставаясь только в лазурном лифчике. Поняв, что только что сделала, она покраснела, вспомнив, что произошло прошлой ночью. Он же, казалось, ничего не заметил, только отступил за ее спину, взял немного краски и коснулся ее головы.
Она вздрогнула, когда холодная жидкость попала на кожу, почти потянувшись к его рукам, чтобы остановить. Остановив себя, она сильно сжала руки вместе, сплетя пальцы, чтобы заставить их перестать дрожать. Нанося краску, Петир аккуратно массировал кожу, не пропуская ни одного участка, относясь к ней бережно. Сейчас он совершенно отличался от того немногословного и недоступного человека, с которым она говорила полчаса назад. Его движения успокоили Сансу, она закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями и пытаясь забыть о том, что она теряла, пусть лишь на время.
– Повернись, нужно закончить спереди, - сказал он мягко, поглаживая ее голову, пока она разворачивалась.
Еще несколько нежных движений, и он закончил. Наконец решившись взглянуть на результат, она распахнула ресницы и увидела, что его зеленые глаза были прикованы к ней. Что в них - беспокойство и… пожалуй, желание.
– Ты в порядке?
Нет.
Я не думаю, что вообще когда-нибудь буду снова в порядке.
Твои глаза, твой голос, ты сам станешь моей погибелью.
– Да, я в порядке.
Удовлетворенный ее ответом, он улыбнулся и отвел взгляд. Она отметила, что его глаза потемнели. Петир стянул перчатки, позволяя им упасть на пол, туда же отправилась и коробка. Остатки краски вытекли и запачкали белоснежную плитку.
– Но пол… - начала Санса.
– Переживет это. Иди сюда, - он двинулся, притягивая ее ближе.
Она сделала крошечный шажок, оказавшись в его объятиях. Не задумываясь, она обхватила его руками и прижалась к плечу, ища немного тепла. Ей потребовалась всего секунда, чтобы осознать свою ошибку, но ущерб уже был нанесен. Цвет кофе на его светлой рубашке.
– Петир, мне так жаль.., - ошеломленная, она попыталась извиниться, но он рассмеялся.
– Это не проблема. У меня есть другие рубашки. Сравняем счет, - он начал расстегивать пуговицы, не обращая внимания
Она, должно быть, не заметила этого тогда, в темноте, но как? Санса поняла, что не рассмотрела его должным образом предыдущей ночью. Он был хорошо сложен - крепкий, но не чересчур. И прямо в центре, через всю грудную клетку, проходил длинный темный шрам. Он выглядел устрашающе, но все же Санса не могла отвести взгляда.
– Ты, видимо, не слышала этой истории, - он посмотрел вниз, проследив ее взгляд.
– Нет, полагаю, нет. Что случилось?
– Твой дядя случился. Старки не всегда были добры ко мне так, как семья твоей матери, - она услышала ноты негодования в его тоне.
Санса потянулась, чтобы коснуться обезображенной кожи, но он схватил ее за запястье, направляя ее руку вниз, к своему животу.
– Нет.
– все, что он произнес.
Затем поднял руку и осторожно коснулся ее шеи, избегая краски, которая все еще оставалась на ее волосах. Он притянул ее ближе.
Она потянулась к нему, дотрагиваясь руками до обнаженной кожи и поднимая голову вверх, навстречу мягким, неторопливым поцелуям. Очень медленно, растягивая удовольствие, он проскользил вниз, по ее подбородку, шее и ключицам, ловя ее тихие вздохи, пока не опустился еще ниже, расстегивая ее лифчик и чуть прикусывая твердый сосок.
Обхватывая его плечи, она вновь потянула его вверх, их языки встретились в общей страсти. Он, больше не заботясь о краске, запустил пальцы в ее волосы, обращаясь к затылку, прижимая ее к себе. Ее пальцы спустились вниз, расстегивая молнию на его джинсах, что вызвало стон одобрения с его стороны, когда вслед за ними и остальная его одежда упала на прохладный пол.
Петир наслаждался ее податливостью, улыбаясь, он намеренно прочертил краской несколько полос вниз по ее шее, к плечам, скользя ох так близко к ее груди, и, наконец, доставая до бедер, захватывая их сильнее.
Он развернул ее, прижимая к стене рядом с ванной, ее голова оставила темные полосы на белых стенах. Он опустился на колени, покрывая поцелуями ее живот, спускаясь ниже, используя язык и зубы. Он расстегнул молнию на ее джинсах, спуская их к лодыжкам, пока она не отбросила их в сторону, ожидая, что он вновь поднимется, желая большего. Но у него были другие планы - он остался на коленях, аккуратно избавляя ее от трусиков, покрывая ее кожу поцелуями, пока не приближаясь к самым чувствительным местам.
Он взял ее бедро и закинул себе на плечо, позволяя ей расслабиться, когда он двинулся глубже.
Санса всегда была тихой, но в этот раз она не нашла места для тишины, когда его рот переместился, чтобы ласкать пульсирующее тепло между ее ног. В поисках точки опоры, она уперлась рукой в раковину, почти задыхаясь от происходящего. Она почти чувствовала его ухмылку, когда он мягко (слишком мягко) коснулся языком ее плоти.
Свободной рукой Санса спустилась вниз, цепляясь за его волосы, надавливая на затылок, в неосознанной попытке прижать его ближе. Бесполезно, как она поняла - как только ее пальцы коснулись его головы, он подался назад, глядя на нее - абсолютный порок в глазах.