Неуместное влечение
Шрифт:
— Хм. — Она кивнула. — И что бы делал, если бы я сказала «нет»?
— Я бы поехал в Центральный парк в одиночестве, погруженный в свою печаль.
Она рассмеялась:
— Ты такой лжец! Ты бы нашел полдюжины женщин, которые облегчили бы твои страдания.
— Неправда, — отозвался он, глядя ей в глаза. — Если не с тобой, то лучше в одиночестве.
Она с недоверием посмотрела на него и покраснела:
— Не говори глупостей.
— Это немного жестко, тебе не кажется?
— Это правда! — Она немного смягчилась, но по-прежнему продолжала настаивать: — Ты даже больше меня не знаешь. Глупо утверждать, что лучше будешь один, чем без меня!
— Но я знаю тебя, Кейт. — Он положил руку на ее плечо и легко сжал его, наклоняясь к ней. — Лучше, чем ты думаешь.
Она прикусила губу и опустила глаза.
— Десять лет назад, да, может быть. Но сейчас ты меня не знаешь.
— Разве? — Он взял ее за подбородок и поднял голову. — Залог моего успеха — в способности принимать моментальные решения. Я научился доверять своим инстинктам. И мои инстинкты говорят мне, что я хочу тебя.
Она нахмурилась:
— Но отношения — это не бизнес. Здесь общение, а не инвестиционный потенциал или прибыль.
— Не согласен, — ответил он. — Прибыль есть всегда. С тобой я готов торговаться за удовольствие, которое мы можем разделить.
— Торговаться! — Она пристально посмотрела на него. — Мне все равно, сколько у тебя денег, собственности или сколькими компаниями ты владеешь. Ты по-прежнему человек. А люди так не общаются.
— Конечно же общаются. Признаешь ты это или нет, но каждые отношения — это просто серия сделок. Физическое удовольствие, время, престиж и эмоции — это валюта, которую мы предлагаем за то, что хотим получить. Зачем игнорировать это, если можно получить от этого пользу?
Она отстранилась:
— Не удивительно, что ты так часто меняешь подруг. Ни одна уважающая себя женщина не станет долго терпеть такое отношение к себе.
— Ты можешь так считать, — заметил он, — но ты ошибаешься. Каждая из них умоляла меня остаться.
— Возможно, — сказала Кейт, скрещивая руки на груди. — Полагаю, у меня больше достоинства, чем у них?
— Вот поэтому я так заинтригован.
— Именно. И какой же я буду дурой, если позволю тебе соблазнить меня, чтобы расплатиться?
Он наклонил голову и улыбнулся:
— Видишь? Даже ты используешь язык бизнеса, чтобы оценить свой риск.
— Только потому, что для тебя это и будет бизнесом. Холодная, просчитанная сделка, из-за которой я останусь несчастной.
— Ты мне льстишь, дорогая, считая, что у меня есть власть причинить тебе боль. Кто бы мог подумать?
— Не веди себя так, Этан.
— Как?
— Саркастично и зло. — Она внимательно посмотрела на него: — Почему ты такой жесткий теперь?
«Потому что ты вырвала мое сердце и оставила истекать кровью».
— Я предпочитаю называть это «умный».
— Умный? — Грусть и сожаление смягчили ее взгляд. — Ты забываешь, Этан. Я знаю, что скрывается под твоим панцирем. Я знаю тебя, и ты не такой.
Странная боль сжала его грудь, но он смог сохранить равнодушное лицо:
— Ты утверждаешь, что знаешь меня, несмотря на десять лет порознь.
Она пересела напротив, чтобы глядеть ему в глаза:
— Можно кое-что спросить?
Он поежился:
— Смотря что.
— Ты любил кого-нибудь из тех женщин, которых так жестоко бросал?
— Они знали условия, когда связывались со мной.
— Ты уклоняешься от ответа.
— Это важно?
— Я бы не стала спрашивать.
Этан посмотрел на нее: ему не нравилась тема разговора. Он планировал соблазнить ее, побороть ее сопротивление, ослепить романтикой. Он планировал разрушить ее, сделать уязвимой, не утратив ни капли самообладания. И он точно не собирался говорить с ней о любви.
— Любовь — это выдумка маркетологов, чтобы продавать цветы и открытки доверчивой толпе.
— То есть — «нет».
— Любовь делает людей несчастными. Мне это не подходит.
— Из-за моего поступка?
— Нет, Кейт. Из-за того что я вырос.
Выражение ее лица, мягкое и виноватое, сказало ему, что она понимает его ложь.
— Мне жаль, что я заставила тебя бояться любви.
Раздражение витало вокруг него, вынуждая забыть о планах на медленное соблазнение. Он хотел сделать ей больно сейчас, наказать за отказ признавать его власть.
— Я не боюсь любви.
— Тогда почему ты до сих пор один?
— А ты?
Она сделала глубокий вдох, и в ее изумрудных глазах появилась боль.
Сдерживая порыв обнять ее и извиниться, он проговорил:
— Не можешь справиться, когда вопросы задают тебе?
Секунду она просто смотрела на него.
— Я одна, потому что я так хочу, — наконец заговорила она. — Я хочу семью, надежность и кого-то, к кому я буду возвращаться по вечерам. Я хочу кому-то улыбаться, для кого-то вставать по утрам, хочу наполнить свою жизнь смыслом. Я хочу, чтобы меня любили без всяких условий. И, даже зная, что это невозможно, я не стану соглашаться на меньшее. — Она приподняла подбородок, ее дрожащие губы и срывающийся голос болью отзывались в нем. — А какое у тебя оправдание?
— Мне оно не нужно, — ответил он, игнорируя странное желание утешить ее. — У меня есть все, чего я хочу, и я полностью доволен своей жизнью.
— Тогда почему ты преследуешь меня?
Он молча посмотрел на нее.
— Если ты полностью доволен, то зачем устраивать бардак? Со всей нашей историей, со всем уродливым багажом прошлого, почему ты решил соблазнить меня, а не тех женщин, которых ты мог получить безо всяких последствий.
— Потому что.
— Потому что? — Она вздохнула. — Как это может быть причиной?