Неуправляемый мужчина
Шрифт:
Я обнаружила, что у мамы Тэка, что меня не удивило, был затравленный взгляд. Но она была при этом дружелюбна и любила своего сына, хотя в своей необычной отстраненной, нерешительной манере, которую я не понимала, и мне все это не очень нравилось. Но она вернулась в Сан-Диего и держалась с сыном на расстоянии. Мы редко с ней общались. Тэк привык к таким отношениям, и его это не беспокоило, поэтому я решила, что меня это тоже не должно беспокоить.
Что касается моих родителей, то они познакомились с Тэком, когда приехали в Денвер после того, что со мной случилось. Пока меня накачивали обезболивающими,
Это было сказано очень тактично, прямо и честно, и, по-видимому, мой отец оценил его слова.
Я поняла это, когда была уже не такой измученной, с ясной головой, обратилась к отцу с разговором о Тэке, надеясь, что он не будет его осуждать.
Мне не следовало волноваться (хотя я этого и не знала тогда).
— Дорогая, Бог принимает такие решения, а не я, — сказал папа, шокировав меня до чертиков. — Я всего лишь знаю, что это не твой мужчина ударил тебя ножом. Я также знаю, что его чуть не изрешетили пулями, когда он пошел тебя спасать. И я знаю, что он готов был сделать все, чтобы вытащить тебя живой. И наконец, думаю, что путь к искуплению тернист, но предполагаю, что этот мужчина прошел по нему в основном потому, что рядом с ним была сильная женщина. И я знаю это, потому что вырастил тебя такой женщиной.
На самом деле, это было отстойно, что я лежала на больничной койке, потому что это означало, что я не могла очень сильно обнять своего отца.
И плакать, оправляясь от колотых ран, чертовски было больно.
Я не знала, приехали ли мама с папой в Денвер с открытым сердцем, никого и ничего не осуждая. Просто знала, что они уважают открытость и честность Тэка, и они увидели, как Тэк, Тэбби, Раш и «Хаос» относились ко мне, поэтому, если они даже сначала относились с предубеждением ко всему, то потом им все равно бы пришлось поменять свое решение.
Мы с Тэком поженились на винодельни.
На мне было простое, но крутое платье цвета слоновой кости и не простые, а очень крутые шпильки цвета слоновой кости с шипами. Рядом со мной находилась безмерно грустная, но старающаяся сделать счастливый вид за меня Лэни. Тэк был одет в джинсы и невероятно крутую рубашку цвета слоновой кости с тонкой строчкой в западном стиле и не очень тонкой черной вышивкой в стиле рокера-байкера сверху на груди и позади на плечах. Во время бракосочетания Дог стоял рядом с Тэком. А когда нас объявили мужем и женой, воздух разорвался коллективным байкерским воем, заставившим меня засмеяться и заплакать одновременно.
После того, как я надела ему на палец широкое золотое кольцо, а он мне — тонкое, усыпанное бриллиантами, мы долго еще веселились и шумно. Владельцы виноградника, к счастью, присоединились к нам, вместо того чтобы вызывать полицию.
Все потом разъехались, но мы с Тэком остались на неделю, чтобы провести медовый месяц на винограднике. Затем мы продлили наш медовый месяц и поехали по побережью Калифорнии.
Только после этого отправились домой.
Мне не хватало времени кататься по дорогам с моим мужчиной, ветром в волосах. Но все равно это было время, которым
Каждую секунду.
Мы с Лэни пропустили похороны Эллиота, потому что обе лежали в больнице. Но она ждала меня, моей моральной поддержки, и я отвезла ее потом на его могилу, когда мы с Тэком вернулись домой после медового месяца. Я также поддерживала ее, когда мы стояли у его могилы, а она рыдала в моих объятиях. Вскоре после этого она вернулась в Коннектикут, поближе к маме, папе и сестре. Я скучала по ней каждый день, но понимала, почему она так сделала.
Слишком многое об Эллиоте ей напоминало в Денвере.
Он облажался, умер, а Лэни оказалась в реанимации. Но даже несмотря на это, она любила его и до сих пор не забыла.
И она конечно ни с кем не встречалась. Ни разу.
Я беспокоилась о ней и планировала к ней съездить, чтобы встряхнуть ее дерьмо.
Жизнь слишком коротка и драгоценна, чтобы долго предаваться горю.
Моя подруга была красивой, веселой, любящей, и ей необходимо было вернуться к нормальной жизни, черт возьми.
Начать дышать.
Ей нужно было начать жить.
И она вернется к жизни, даже если мне придется надрать ей задницу.
Да, я стала крутой байкершей, и если моя подруга не разберется со своим дерьмом сама, она ответит передо мной.
При этой мысли дверь ванной открылась, и я посмотрела в зеркало, вошел Тэк, одетый только в выцветшие джинсы с моими жетонами на шее.
Ммм... Мило.
Я прошлась взглядом по его груди, заметив тату на его верхних ребрах с моим мнением, под именем Тэбби, близко к его сердцу. Рядом находились жетоны на его груди.
Он сделал мою татуировку еще до того, как я вышла из больницы.
На внутренней стороне его правого предплечья появилась еще одна новая татуировка. Весы, не в балансе. На верхней чаше было написано «Красное» убийственными буквами, со стекающими реками крови. На нижней — «Черное», вверху над этим словом плыл призрачный Жнец в капюшоне, с черепом вместо лица, с жуткими голубыми глазами и косой в костлявой руке. А на подставке весов было написано «Никогда не забывай».
У каждого члена «Хаоса» была такая татуировка. «Красное» была я и напоминание о том, что я выбралась живой, но с трудом. «Черный» представлял их падшего брата (чья фамилия была Блэк), который был убит, когда они впервые стали осуществлять свой план, ухода от русской мафии. Тату сообщало, что весы могут потерять равновесие в любую секунду, о чем нужно было помнить постоянно, и думать мозгами, потому что потери не стоило того, что было поставлено на карту.
Братья и кровь.
Ничего более важного в жизни нет.
Ни одной вещи.
Даже Арло и Хай сделали такую татуировку. Можно сказать, что случившееся в тот день было тревожным сигналом. Ни деньги, ни адреналин не стоили того, что случилось с их братом или со мной.
Сейчас в Клубе все было хорошо.
Нет, на самом деле, все было хорошо со всеми и со всем.
Абсолютно со всем.
И должно стать еще лучше.
Мои глаза оторвались от тату на моем мужчине, поймав его взгляд, пока он шел ко мне. Он удерживал мой взгляд, прислонившись передом к моей спине, скользнув рукой по моей руке, остановившись на животе. Другая его рука обвилась вокруг моего горла.