Неведомый путь
Шрифт:
Из воронки над моей головой слышался гул и отдалённый грохот. Чёрная тьма в ней светлела, разгораясь голубым пламенем, лучилась яркими сполохами.
Последний толчок, последний рывок – и я выпрямился в ярком луче, льющемся из воронки. Больше ничего не видел я вокруг, кроме слепящего света. И поднял я руки к нему навстречу, раскрыв ладони.
И обмер, не чуя ни рук, ни ног.
Мимо моих раскрытых ладоней запорхали денежные знаки всех стран мира, горохом посыпались блестящие разноцветные камушки и золотые побрякушки, гулко хлопалась и катилась по склону под моими ногами бытовая техника и мебель от ведущих
Раза два руки мои непроизвольно дёрнулись. Один раз мимо меня пронёсся, как пушечное ядро, открытый бочонок с чёрной икрой. Да, грешен, люблю я её, чёрную икру!.. Знать бы ещё, что это такое!..
А второй раз, когда некая красавица в совершенно прозрачной тряпице на бёдрах сделала возле меня пару кругов. Но я гордо отвернулся от неё и ещё выше поднял ладони к небу.
А оно светлело. Воронка теряла чёткие очертания, становилась всё бледнее и вдруг полилась розовым дождиком мне в руки. Я сомкнул ладони лодочкой, и горячая влага тут же их наполнила, застыв живым трепещущим комочком.
Это было сердце! Оно весело билось в руках у меня и радовалось своему рождению! А я слышал и понимал его. «Люблю, люблю, люблю!» – смеялось сердце в моих руках. «Люблю, люблю, люблю!» – кричало ему моё собственное. И вот сердечко в моих ладонях начало таять и исчезать в моих пальцах. Они порозовели, горячая пульсирующая волна покатилась по запястьям, поднялась двумя потоками к плечам, собралась в единый бьющийся комок в яремной ямке и скользнула вниз, к сердцу.
Наполнилось сердце моё – и засмеялся я от радости!
3
Сердца-сердечки мои! Что ж так дрожите? Ведь это всего лишь ночной ветерок шевелит ветви. Ведь это всего лишь лунный свет лёг так причудливо на толстый обломанный сук над моей головой! И лишь светлячки, два зелёных светлячка. Их много вокруг, а эти самые яркие!
Не сомкнуть мне глаз. Беспокойная вещь – сердце! А надо бы заснуть, сил уже нет. Едва родившись, судорожно цеплялся за перья Грифона, долго шёл по райским кущам, чтобы поймать в ладони Великий Дар.
И что теперь делать мне с этим Даром, если я двинуться от страха не могу?
Кто ты, сидящий там, в листве, над головой моей? Почему так зло горят твои глаза?
Я медленно перевёл дыхание и спросил тонким дрожащим голосом:
– Кто здесь?
Короткий хриплый смех и молниеносное движение пятнистой лапы с мощными когтями прямо перед моим лицом! Я с криком прижимаюсь к земле. И тут же сверху обрушивается на меня – горячий, тяжёлый, пятнистый!..
И я перестаю быть в этом мире, где всё такое чужое и злое!
И просыпаюсь в мире совсем ином…
В этом мире светло и солнечно! Кожистое ложе подо мной колеблется, ласково меня баюкая. Сверху меня прикрывают огромные зелёные листья. Низкий трубный голос прямо из глубин моего ложа гудит:
– А вот как на хвост тебе сейчас наступлю! Что ты мне на это скажешь, воспитатель зубастый!
– Ну-ну! Наступил один такой, – лениво мурлычет другой голос где-то внизу.
Я поднимаю голову. Моё ложе высоко над землёй. Увидеть её мне мешает огромное, багрово просвечивающее на солнце… слоновье ухо!
Огромный слон, на шее которого я спал под листьями, почувствовал моё пробуждение:
– Малышок! Проснулся? Ну-ка, посмотрю.
Ко мне снизу поднялся хобот толще меня самого. Очень тёплый, солнышком нагретый, на свету жемчужно-серебристый, в тени тёмно-синий, он ловко подхватил меня под коленки и опустил ниже. Теперь прямо на меня смотрел ласковый, утонувший в синеватых складках слоновий глаз. И так-то весело он прищурился и подмигнул, что я засмеялся и потянулся к огромной голове обеими руками. Распластался по теплой жёсткой щеке, пробормотал: «Слоник мой…»
Слон ласково вздохнул. Струя воздуха прокатилась по хоботу, твёрдым валиком прошла по моей спине и пояснице. Пару раз качнув, Слон бережно опустил меня на землю. Кто-то насмешливо фыркнул за моей спиной. Я обернулся.
Огромный леопард лежал в пяти шагах от меня и лениво лизал лапу. Чуть оторвавшись, с лапой на весу, прищурился на меня и вернулся к прерванному занятию.
Сейчас в ярком свете, да ещё рядом с моим Слоником, он ничуть не был страшен. Просто очень большая, гладкая кошка в красивых пятнах по всей шкуре.
– Ну что, малыш, больше его не испугаешься? Он с тобой всего лишь поиграл ночью, – прогудел мой Слон.
– Поигра-а-ал? Повоспи-и-итыва-ал! – мяукнул Леопард и опустил, наконец, свою лапу.
Теперь лежал он в гордой позе сфинкса. Зелёные глаза жмурились лукаво и благодушно.
– Котя-ат надо воспитывать, чтобы не выросли из них слоня-ята.
Потянулся всем телом, пятна на шкуре загорелись на солнце тёмным янтарём. Я совсем осмелел и, выскользнув из надёжного слоновьего хобота, подошёл к леопарду и присел рядом в траву, чтобы спросить, как надо воспитывать котят. Рука моя так сама и потянулась к янтарным пятнам.
Стремительно изогнувшись, Леопард вдруг цапнул меня за локоть, крепко, но не больно зажав его в клыках. Я ойкнул и дернулся – стало больнее. Но глаза Леопарда косили на меня не зло, а насмешливо.
– Не спеши, не суетись! – протрубил позади меня Слон.
– Не асс-сказы-ай! – зашипел Леопард.
– Как же учить, если не подсказывать? – недовольно бурчал Слон, переступая тяжёлыми ногами.
Мне стало интересно. Заглянув в пасть и рассмотрев в подробностях зажавшие мой локоть загнутые клыки, я попробовал повернуть руку. Пасть тут же сжалась сильнее, всё же не причиняя особой боли, а глаз сверкнул ещё лукавее. И вдруг метнулся вбок за лёгкой тенью пролетающей бабочки. Я почувствовал, как замок клыков на мгновение ослабил хватку. И опять его лукавый глаз косил на меня: «Будь хитрым, будь умным – и победишь!»
Ага! Пусть бы ещё взглянул в сторону! Как бы отвлечь его? На что бы переключить его цепкий взгляд? Краем глаза Леопард следил за каждым моим движением – и видел всё!
А что я могу видеть краем глаза? Спину с пятнами тёмного янтаря. Дальше ясное небо и зелёный простор. И ещё что-то движется неторопливо, возникая в поле зрения и опять исчезая. И иногда касается моей спины и ног. Так это леопардов хвост!
Так, теперь собраться и правильно рассчитать время. Я напрягся. Глаз Леопарда тут же скосился на меня ещё внимательнее. Прочитал мои мысли? Не дам читать! Я думаю о своём локте и о твоих клыках – и всё, слышишь?