Never Back Down 2
Шрифт:
Кстати, розы тоже были. Одна или две, не помню уже. Как и не помню содержание их записок. Потом ещё Рем притащил за обедом в Большой Зал охапку цветов и торжественно вручил мне. Эд, страдая фигнёй на Истории магии, сложил из бумаги тюльпан и протянул мне в тот миг, когда Бинс проплывал мимо. Лицо Эда в этот миг надо было видеть, в конце-концов, сунуть руку в призрака — не самая лучшая затея. Тут даже я не удержалась от смеха, чего уж там. Позже Джастин доблестно обокрал теплицы, соорудил из нарванных там цветов венок и водрузил мне на голову. Затея опасная, конечно,
Лина старательно меня выгуливала и откармливала шоколадом, не заикалась о мётлах и даже начала прислушиваться к моим советам о её методе тренировок. Так же она начала подсовывать мне различные магловские книги. От поэзии, конечно, пришлось сразу отказаться, как и от половины чисто английской классики, ибо они навевали жуткую тоску даже на жизнерадостную Лину, но кое-что мне пришлось очень даже по вкусу.
Сириус решил подойти к вопросу более радикально: едва ли не каждые две ночи он таскал меня по разным закоулкам Хогвартса, которые я ещё не видела. Пару раз мы с Ремусом забирались на крышу, пока ночи не стали совсем уж холодным. И это я не говорю о ежевечерних посиделках в Выручай-Комнате по поводу и без, всеобщем подтрунивании над Джеймсом и его отношениями с Эванс, которые явно пошли в гору после того, как та в пух и прах разругалась со Снейпом, и над Сириусом, который бросился во все тяжкие и менял девчонок как перчатки.
Ну, что сказать… Сентябрь и львиная доля октября были для моего автопилота насыщенными на очаровательные и милые события. Настолько очаровательными и милыми, что я быстренько перешла на «ручное управление», оставив меланхолию за бортом. Последней каплей для меня стало открытие роскошнейшей ванной старост. Погружаясь в горячую воду, бурлящую пузырьками и благоухающими какой-то ароматической дрянью, я поняла, что жизнь прекрасна во всех её проявлениях и всякие там мистические кошмары не стоят того, чтобы из-за них становиться овощем.
***
— Ну, пожа-а-алуйста!
— Нет!
— Ну, Марс!
— Нет, говорю! Я не ценитель мётел!
— Но мы так и не сходили туда! Они уедут через неделю!
— Взяла бы давно свою команду или брата и сходила бы!
— Я хочу с тобо-о-ой!
— Зачем?
— Ты меня слушаешь!
— Только делаю вид.
— А мне хватает! Просто те, кто в этом разбирается сразу начинает со мной спорить. А тебе по барабану.
— Возьми Джастина, ему тоже по барабану.
— Не-ет, я хочу с тобой!
— Детский сад, — я устало потёрла глаза. – Ну, скажи, что мне там делать-то?
— Стоять и слушать! И восхищаться! Это же «Всполох-100»! Это в разы круче той, что была у Йоре!
— Я же не тащу тебя на выставку роялей! И не полоскаю мозги свойствами чёрной ели и её преимуществе перед другими деревьями, в качестве материала для изготовления музыкальных инструментов! Зато ты мне будешь рассказывать о смещённом центре тяжести, балансе ясеневого древка и количестве берёзовых прутиков!
— Ты что! — выпучила глаза Лина. — Ясень уже никто не использует! Клён! Всё дело в структуре древесины…
— Шуш! — Нахмурившись, я легонько стукнула её сложенной газетой по лбу.
— Марс, Мерлина ради, сходи с ней, — взмолился рядом сидящий Эд. — Она уже месяц об этом ноет.
— Что б вас, Лафнеглы, — бурчу я, разворачивая вновь газету.
— Я куплю тебе сливочное пиво! И мятную тянучку! И шоколадных лягушек! Ну, Марс, ну, пожалуйста!
— Ладно-ладно, боже ты мой! Ты мёртвого из гроба поднимешь! — замахала я руками, согнала сидящего на коленях Инсендио и встала. – Ну, что сидим? Пошли! Часов до шести мы же вернёмся? Мне ещё доклад готовить.
— Вернёмся-вернёмся! — воодушевлённо воскликнула Лина, вскакивая с места и пулей вылетая из гостиной. Мы с Эдом двинулись следом.
— Мог бы сводить сестру уже давно. Смотри, какая она счастливая, — сказала я, глядя в спину Лине.
— Я был там уже раз семь: с каждым членом команды, один раз с Джеймсом и Сириусом и второй раз сходили с Арти. В восьмой выслушивать одно и то же про метлу, о которой я прочёл ещё летом, я бы не вынес.
— А сейчас-то зачем идёшь?
— Страсть как хочется сливочного пива, — усмехнулся Эд. — К тому же, мне в «Зонко» нужно.
— Зачем тебе в «Зонко»?
— У меня кончились икотные конфеты. Я их по одной скармливаю Бетти, она, борясь с икотой, затыкается и у меня есть возможность самому хоть слово вставить.
— Ты это серьёзно?
— Абсолютно. Понимаешь, она говорит и говорит, говорит и говорит, говорит и говорит, гово…
— Я поняла, — оборвала я его.
— И ещё раз говорит. И нет, ты не поняла! Это сущий кошмар!
— Так расстаньтесь, в чём проблема? Так и скажи: «Бетти, ты слишком много болтаешь, я этого вынести не могу! Если скажешь мне ещё хоть слово, я спрыгну с Астрономической башни!»
— Она будет плакать, говорить ещё больше, мне станет её жалко, я скажу, что это шутка и она вывалит на меня ещё больший поток информации.
— А, то есть, вы это уже проходили?
— Ну, я же не дурак. Проходили, конечно. Раза два, кажется.
— А ты ей измени, — оскалилась я. — Я помню, как готова была убить Рема, потом тебя, потом уже Йоре, когда он целовался на моих глазах с твоей девчонкой. Но я это я, а Бетти… хо-хо, чёрт возьми, я хочу это видеть!
— Ты злая, ты в курсе? — заржал Эд. — К тому же, найди мне ту, кто захочет со мной целоваться!
— А какая разница? Тебе главное на Бетти эффект произвести.
***
— О-о-о… Марс! Это прелесть! Это просто неописуемая прелесть!
— Метла как метла, — зевнула я. — Вот цена – да, цена впечатляет!
— Просто она ручной сборки! Только представь, сколько труда и любви вложено в эту метлу! Как каждый прутик прикладывали, выравнивали…
— И? Хочешь сказать, что твоя «Серебряная Стрела» хуже? Она даже выглядит почти так же, как это. Только «Стрела» серебристая, а эта метла чёрная, но чёрт возьми, в остальном они идентичны!