Неверный. Свободный роман
Шрифт:
— Вот она. Сука… Тварь. Тварь. Тварь… — шепчу.
— Успокойся, — Ким тычет меня пальцем в бок. — Лучше подумай, что сама расскажешь.
***
Работа Марины произвела грандиозное впечатление. На меня, в том числе. Она хорошо, безусловно. Она в обыденном ревущем ребенке передала такую глубину… Я заметила, что Мара Претвич ткнула карандашом в сторону Вербицкой и что-то шепнула своему ассистенту.
Работы других были не хуже. Нет!
Но в мыслях крутилась работа Марины.
Мне выступать предпоследней.
Голос немного
В зале появляется непривычный звук — тишина.
Все пялятся то на меня, то на экран.
Чувствую себя почти извращенкой. У всех то детишки, то старики, то глубокое небо или скучающая томная красавица, то ускользающая красота, замирающие в бесконечности мгновения, а у меня… У меня в лоб об эротике, жажде и страсти.
Тело вибрирует от напряжения.
В горле пересыхает, и я даже не знаю, что сказать.
— Кажется, Саша просто перепутала фото любовника с фото выпускной работы, — негромко хихикает Вербицкая.
Настолько «негромко», что ее слова волной проносятся по залу, слышится гул перешептываний. Все взбудоражены.
Мара Претвич тянется к микрофону.
— Я видела достаточно. Следующий. Завершаем. Потом прошу студентов отдохнуть.
К своему месту иду с полыхающим лицом.
Пальцы немеют в горле густой комок обиды, слез и ненависти.
Взглядом я разбиваю черепушку Вербицкой и топчу ее мозг подошвами ботинок, в месиво.
— Меня так же научишь? — шепчет кто-то сбоку. — У меня не получается снимать откровенно. Всякая лажа. Пошлятина.
С трудом прогоняю сладкую фантазию мертвой Вербицкой, сосредоточившись на девушке, которая восторженно шепчет мне о том, какая классная у меня работа, какая чувственная, будоражащая.
А я… Даже не знаю.
Мара и не посмотрела, наверное…
Не знаю, не видела.
Я провалилась. Точно говорю, провалилась.
***
Результаты объявят через три дня.
Еще три дня маяться, но так считаю только я. Остальные в приподнятом настроении, шутят, веселятся, обсуждают совместные походы по интересным заведениям, а я…
Просто беру свой шмот, рюкзак и плетусь на выход из зала.
— Саша, ты кое-что обронила, — слышится за моей спиной голос Вербицкой.
В присутствии всех она протягивает мне ту самую флешку с моей выпускной работой. Там, где все идеально и без огрехов.
Я влюблена в фото Расула, но теперь вижу изъяны, слабые места. Я могла бы сделать лучше, и та работа, на флешке, прямое доказательство!
Теперь все кончено.
Во мне закипает вулкан, я готовлюсь забрать флешку, а потом раскроить этой суке ее красивое личико, расквасить чудный отрихтованный носик и порвать пухлый рот…
— Ставрина!
Собственная фамилия отрезвляет, словно ведро ледяной воды, опрокинутой над моей головой.
— Иди, — толкает Ким. — Я заберу флешку. Тебя зовут к Маре.
Трындец…
Сейчас за пошлятину отругают. С позором выставят. Даже сертификат о
Позор.
По-зо-ри-ще!
Глава 44
Глава 44
Александра
Бреду, куда показывают.
Словно во сне. В ушах шумит.
Мы уже не в зале, в отдельной небольшой комнате учебного класса.
— Садись, — кивает мне Мара, закуривает.
Мара курит толстые, мужские сигареты.
Ей за пятьдесят, она среднего роста, очень худая, если не сказать, тощая, с черным асимметричным каре, которое растрепано с длинной стороны. На шее — татуировка в виде веточки сакуры. На лице из косметики только алая помада, которая отпечатывается на фильтре сигареты.
— Как тебе пришла в голову идея презентовать именно эту работу? — сходу спрашивает она, сразу переходя к делу.
Из-за долго проживания за границей ее русский звучит с небольшим акцентом.
В голове проносится сумбур, из которого не получается придумать что-то годнре, и поэтому я говорю, как есть.
— Никак. Просто у меня стащили флешку с выпускной работой. Чтобы не прийти с пустыми руками, я взяла одну из прежних фотографий. Это работа еще до мастер-класса, — признаюсь. — Меня выперли, да? — прикусываю язык.
— Из-за чего? Ты стыдишься этой фотографии? — удивляется Мара и сразу же хмурится.
— Нет. Не стыжусь! Это одно из моих лучших фото. Просто оно…
— Личное.
— Да, — краснею.
Мара кивает, закуривает.
— Лучшие работы всегда личные. Неидеальное. Ошибок много.
— Да, — киваю. — Знаю. Я бы сделала немного иначе сейчас. Но тогда… Только в руки аппарат, не все знала.
— И сейчас не знаешь и трети, — осаживает. — И через год не узнаешь, на что способна. И, может быть, лучшее, что ты сделаешь — это именно это фото и ничего больше. Или напротив, взлетишь вверх. Не знает никто. Но в этом фото есть стиль, страсть. Что у тебя еще? — требует. — Покажи.
От шока я едва держусь на ногах! Подобного я никак не ожидала. Подскакиваю, задеваю ногами стул, он падает. Мара смеется. Она высокая и нескладная, но когда смеется, становится, милейшей на свете женщиной, в стильном жакете от модного дома и самых простых рваных джинсах.
— Не спеши, Ставрина. На сегодня я закончила с просмотрами намыленных фото. Хочу настоящих. Покажи, что есть. Потом погуляем.
— Погуляем? — кажется, я сейчас в обморок хлопнусь.
— Да. Без свиты. Люблю погулять без свиты, когда никто не замирает за спиной и не ждет очередного крутого снимка. Иногда и у меня выходит откровенная лажа. Ты или живешь этим, даже собственными неудачами, либо замыливаешь все в идеал. Получается сплошная нарядная витрина. В таком нет жизни вообще. Надеюсь, ты это понимаешь. Если понимаешь… — кивает, нетерпеливо давит сигарету в пепельнице и забирает у меня флешку.