Невероятная покупка олимпийской чемпионки
Шрифт:
Хромая, Злата пошла навстречу к Минсоу. Он вышел из воды с розовой коробкой на плече, и с первого взгляда вызвал к себе интерес.
Луну заволокли перистые облака. Казалось, что воздушный сизый голубь прикрывает от посторонних глаз единственное в гнезде яйцо. Мерцающая полутьма, окутывая берег кружевной шалью, скрасила момент знакомства Златы и Минсоу, хотя ни она, ни он в силу неблагоприятных обстоятельств не замечали ночных
Минсоу обессилено повалился на илистый мягкий берег. Коробка рядом. Переводя дыхание, он заметил стройную фигуру Златы. Провел ладонью по небритой щеке — липкая кровь пристала к пальцам. Поднял голову вверх: тьма накрывала мост, будто черная крышка плоскую вазу на ножках. Не разглядеть ни машин, ни людей. А в душе с каждой секундой нарастала тревога. Минсоу окончательно поник. Опять проклинал день, когда устроился работать охранником на ювелирный завод.
— Молодой человек, — Злата осторожно коснулась его плеча и присела, подогнув под себя здоровую ногу, — вы ранены? Что у вас болит?
— Я даже не знаю. Все и ничего, — ответил он медленно низким однообразным тоном. — А вы что делаете ночью в камышах? — Минсоу искал в себе силы улыбнуться, но его лицо непослушно оставалось равнодушным и холодным, как и вся одежда, в карманах которой мокрыми и холодными лежали водительские права, портмоне и разряженный телефон.
— Я? — Злата задумалась, что бы ему ответить. — Я плавала… Ой, у вас кровь, — забеспокоилась она.
— Ничего страшного, — Минсоу увернулся от пальцев Златы. — Берег для ночных купаний вы выбрали не наилучший.
— У меня не было выбора.
Злата закатила футболку, оголив живот, и со всей силы дернула в разные стороны. Тонкая ткань поддалась.
— Что вы задумали?
— Хочу перевязать вам голову.
— Так у меня под рубашкой своя майка есть. Не стоило из-за меня портить такую красивую кофточку.
— Не беспокойтесь. Да, и ваша майка слишком мокрая. Моя хоть просохла немного.
Злате удалось оторвать низ футболки. Встав на колени перед Минсоу и терпя тупую боль, она начала накладывать самодельный бинт.
Минсоу закрыл глаза, повинуясь. Он словно проваливался в бездну, ощущая легкие несмелые прикосновения. Образ Златы вырисовывался сквозь опущенные веки: молодая, стройная, русые косы, а лицо… Он взглянул на нее снизу вверх и увидел угловатый подбородок, приоткрытые, в форме изогнутого лука губы. Щеку с «клубничкой» прикрывали волосы. Ни цвета газ, ни формы не разглядеть. «В темноте все кошки серы».
Злата запустила руку в его волосы. «Густые. Блестят отдельные пряди. Стильный парень. Интересно, сколько ему? Лет тридцать? Двадцать семь?» На рану она наложила три слоя и обмотала голову один раз. Остановилась, раздумывая, как закрепить повязку, и большим пальцем провела по брови, стирая сгусток крови. «А он красивый! Мужественные черты. Нос, наверно, сломан… А бородка ему идет».
Оторванного лоскута ткани хватило на один оборот. Конец Злата затолкала
— Так-то лучше, — она вернулась в прежнее положение и, нахмурившись, стала массировать свое колено.
— Спасибо, — Минсоу лег на спину. — После ваших рук меня потянуло в сон. Даже шевелиться не хочется. А что у вас с коленом?
— Болит.
— Неудачный заплыв? — спрашивал Минсоу все более слабым голосом.
— Неудачный день, я бы сказала. Сплошные неприятности.
— Как я вас понимаю. У меня эти неприятности длятся уже месяц, и конца-краю им не видно.
Злата оглянулась. Приближался мужчина.
— Вы где-то рядом живете? — еле ворочал языком Минсоу.
— Нет. Мне нужно в Находку. Можно я с вами поеду?
— А мы едем в Находку?
— Думаю, да.
— Хорошо, хотя мне уже все равно куда. Я, кажется, отключаюсь.
— Нет, говорите со мной!
Минсоу не ответил. Он лежал, как снятый с креста, разбросав руки.
— Помогите! — закричала Злата. — Он потерял сознание.
Седой мужчина, но еще не старик — вполне подтянутый и энергичный, не жалея обуви, кинулся через дебри камышей по хлюпающей под ногами муляке. Злата схватила Минсоу за руку. Нащупала пульс.
— Живой? — спросил мужчина, наклоняясь.
— Да.
— А вы целы?
— По сравнению с ним, я, оказывается, еще и везучая.
— Это хорошо, — спешно обронил он и взялся тормошить Минсоу. — Давай, парень, обопрись. Ты слишком тяжелый, чтобы мы несли тебя на руках. Вставай.
— Коробка, — простонал Минсоу, поднимаясь.
— Я возьму ее, — ответила Злата.
Они передвигались медленно и с остановками. Злата придерживала Минсоу одной рукой — второй прижимала к бедру объемную, но легкую коробку. «Бедненький. Вез кому-то подарок. Спешил, наверно. И вот, пожалуйста, такое несчастье», — подумала она.
На мосту от включенных фар исходили яркие потоки света. Водитель внедорожника лежал на обочине в луже крови. Сам автомобиль покорежен и перевернут на бок. Рядом выставлен знак аварийной остановки. В стороне нервно курила молодая женщина.
— Ваши дорожные знаки я переписала, — крикнула она. — На всякий случай. Полицию и скорую вызвала.
— Я вас прошу, — тяжело дыша, обратился к ней седой мужчина, — дождитесь их приезда.
— Дождусь. А вы повезете эту пару в центральную больницу?
— Да. Парень плох, но ему еще можно помощь.
— Везите, может, хоть ему посчастливится выжить, — женщина, нервно выпускала кольца дыма, глядя то на неподвижное тело на асфальте, то на Минсоу с перемотанной головой.
Мужчина повернул к старенькому перекошенному «Chevrolet LUV — Isuzu Pickup»:
— Переднего сидения в машине нет, — извиняясь, сказал он, обращаясь к Злате. — Я фермер, и регулярно перевожу ящики с овощами. В кузов все не помещается, но сейчас он пуст, и вам с парнем там места вполне хватит. Не волнуйтесь, там чище, чем в камышах.