Невероятное влечение

Джойс Бренда

— В самом деле? — спросил герцог, и в его тоне явно зазвучала насмешка. Он выразительно посмотрел на Энн. — Эта улица не годится для прогулок леди, и я просто потрясен тем, что вы привезли сюда свою дочь.

К горлу Александры подкатила тошнота, которая так часто мучила ее в последнее время. Эти приступы становились привычными, и ей оставалось только молиться, чтобы не заболеть.

— Мы только что оказались здесь, ваша светлость. И вы, разумеется, правы: мне не следовало привозить сюда Энн. Что ж, нам пора попрощаться, — снова расплылась в улыбке пожилая сплетница.

Герцог не удостоил ее ответом,

каменное выражение его лица не изменилось, и две леди поспешили удалиться. Только тут Александра заметила их карету, запряженную парой серых в яблоках лошадей, которая стояла неподалеку. Швея следила за дамами взглядом, пока герцог медленно не повернулся к ней, обратив все ее внимание на свою персону.

Александра задрожала. Тошнота только усиливалась, и она отвернулась от глубокого, проницательного взгляда Стивена, спрашивая себя, нельзя ли исчезнуть, растворившись в толпе. Зачем он приехал? Чего хотел? Сейчас она мечтала лишь об одном: чтобы Клервуд оставил ее в покое! Потому что в присутствии этого мужчины Александра могла думать лишь о страсти, которая некогда их связывала, — а еще о том, как герцог обвинил ее в коварстве, сказав, что она намеренно заманила его в западню и хотела заставить жениться. Упреки Клервуда все еще причиняли нестерпимую боль. Но хуже всего было то, что Александра все еще настойчиво жаждала его объятий, хотя и боялась себе в этом признаться. Она хотела оказаться в этих сильных руках, которые заставили бы ее почувствовать себя в безопасности — почувствовать себя любимой.

Стивен схватил Александру за руку, и ей пришлось взглянуть на него. Он нахмурился:

— Что случилось?

— Я упала, — пролепетала она, чувствуя, как гулко стучит сердце, и еле вымолвила: — Почему вы здесь?

— Покажите мне, где вы живете, — потребовал Клервуд.

Изумленная, Александра отпрянула от него и вырвала свою руку.

— Что?

— Вы прекрасно меня слышали. Вы снимаете комнату в этой гостинице. — Герцог жестом показал на здание, располагавшееся чуть дальше по улице.

— Я не собираюсь ничего вам показывать! — с возмущением выпалила она. — Мне пора. Всего доброго.

Александра повернулась спиной, и тут Клервуд снова поймал бедняжку за руку.

— Эджмонт выгнал вас из дому, узнав о нашей связи.

— Я не хочу это обсуждать! — резко выдохнула она.

Герцог еще крепче стиснул ее ладонь.

— Но я хочу.

Александра попыталась вырваться, но тщетно. Придя в отчаяние, она поняла, что придется объясняться.

— Очевидно, до отца дошли сплетни. Боюсь, мне не слишком хорошо удается притворяться и хитрить — хотя вы‑то, разумеется, думаете иначе! Ну а теперь, поскольку не вы пустили эти слухи и не вы организовывали эту травлю, — в ее голосе послышалась горечь, — можете преспокойно отправляться на поиски новых амурных приключений, не терзая себя угрызениями совести.

И Александра не удержалась от того, чтобы добавить:

— Уверена, леди Уитт будет в восторге!

Его лицо превратилось в безжизненную маску.

— Я хочу видеть вашу комнату.

— Пожалуйста, освободите мою руку, — придушенным, яростным шепотом настаивала Александра. — Умоляю, уйдите!

Сейчас, когда Стивен смотрел так, будто действительно хотел узнать всю правду, ее сердце разрывалось от боли. «Если бы

он только мог поверить!» — пронеслось в голове Александры. И теперь, когда эта мысль невольно мелькнула в сознании, она поняла, чего на самом деле хотела: чтобы Стивен мог верить ей, мог заботиться о ней. Встревожившись еще больше, Александра вновь попыталась вырвать руку. Но стоило ей резко дернуться и наконец‑то освободиться, как тошнота стала нестерпимой. Она вскрикнула в панике, но было уже слишком поздно. Бросив сумки, Александра помчалась по улице. Ее неудержимо рвало.

Что ж, теперь ее унижение было абсолютным.

Мелькание булыжников мостовой под ногами замедлилось, и Александра, с шумом втягивая воздух ртом, сумела выпрямиться. От стыда можно было провалиться сквозь землю, а еще сильно хотелось плакать. Теперь‑то Клервуд точно ушел.

— Позвольте мне помочь вам добраться до вашей комнаты, — раздался позади его голос, и герцог коснулся ее плеча.

— Почему вы все еще здесь? — пробормотала Александра, чувствуя, как ужас снова накрывает ее с головой.

Все еще стоя за спиной, он подал ей носовой платок. Александра взяла его и тщательно вытерла рот и лиф платья.

— Прошло около месяца с тех пор, как мы были вместе, — бесстрастно произнес Клервуд. — Вы беременны?

Тело Александры сковало напряжением. Она боялась, что это было вполне возможно, но решила ни за что не выдавать своего положения — если, конечно, и в самом деле носила под сердцем ребенка.

— Нет. Я не беременна, — ответила Александра. Она попыталась глубоко вздохнуть и неожиданно обнаружила, что наконец‑то чувствует себя лучше — впервые за этот день.

Клервуд сосредоточенно молчал.

Александра нагнулась, чтобы поднять брошенную сумку, с облегчением заметив, что все швейные принадлежности остались внутри. Но стоило ей потянуться вниз, как Стивен оказался рядом. Он забрал у нее сумку, легонько коснувшись тела Александры рукой и плечом.

Она медленно подняла на герцога взор. Он не мигая, прямо смотрел на нее.

— И давно вы себя плохо чувствуете, Александра?

Мысли лихорадочно заметались в поисках подходящего объяснения.

— Полагаю, вчера вечером я съела что‑то несвежее.

Рот Клервуда искривился нервной усмешкой.

— Я вижу.

Повисла напряженная тишина, он молчал и не двигался с места. Александра не выдержала:

— Чего вы хотите? Почему вы здесь? Разве вы уже недостаточно наказали меня? Почему вам так нравится видеть меня униженной?

— Это не так, — коротко ответил он. — Я понесу вашу сумку.

Она что, ослышалась? Герцог Клервудский никогда не носил сумок!

— Я могу справиться сама.

— Правда? Сможете?

Александра распрямила плечи.

— Могу я забрать свою сумку, пожалуйста… ваша светлость?

Уголки его губ тронула холодная улыбка.

— Я попросил вас показать мне свою комнату, Александра. В сущности, полагаю, я уже попросил вас об этом четыре раза.

— Нечего обсуждать и нечего показывать. Я не собираюсь приглашать вас к себе.

— Думаю, мы должны многое обсудить. Вы не можете оставаться здесь. — Клервуд был непреклонен. Он намеревался твердо стоять на своем, и один взгляд в ярко‑синие глаза сказал Александре, что его решение принято.