Невероятные истории. Гум-гам и другие сказочные повести
Шрифт:
На перемене все ходят парами, взявшись за руки. А двое — немного иначе. И обязательно найдется человек, который обратит на это внимание:
— Тамара Константиновна, а Одноух и Дыркорыл цепляются хвостами!
Что тут особенного, если у друзей руки заняты: они отчаянно жестикулируют в споре. А для соблюдения парности и порядка держатся друг за друга хвостами.
И так — на каждом шагу.
— Тамарконстантина, Дыркорыл поставил мне подножку!
Но ведь это не настоящая подножка, если копыто само скользнуло по паркету!
— Тамарконстантина,
— Ой, Тамарконстантина, он отгрыз мой ластик…
Когда жалуются девчонки — еще понятно. Мальчишкам можно беззлобно поддать пятачком и получить в ответ тычок. Но когда в дело вступают взрослые, мир сжимается до предела маленькой площадки, откуда, кажется, нет выхода, тогда и становится особенно обидно.
В буфете дежурная бабушка обратила внимание на Дыркорыла после очередного сообщения.
— Это ты, — сказала она, — постоянно съедаешь булочки моей Наташи?
— Только один раз, — признался покрасневший Дыркорыл и взмахнул своей надкусанной булкой. — Возьмите, пожалуйста!
— Ты мне угрожаешь, разбойник! — возмутилась почему-то бабушка.
Дыркорыл стал пунцовым. Сердце его стучало на всю столовую. Никто на свете, тем более чужая бабушка, не знали, как больно ранят его некоторые слова. Разбойник — словно удар из-за угла!
Он встал и гордо удалился.
— Наконец-то понял! — примирительно заключила бабушка.
Дыркорыл чуть не вышиб пятачком дверь. Он ничего пока не понял, он только начал осознавать несправедливость.
А Наташка вдруг разревелась. Девочка догадалась, что ее давнишняя пропавшая булочка — это сущая ерунда, она не стоит обидных разговоров. Дыркорыл примирительно махнул ей копытцем за стеклом двери…
На родительском собрании одна родительница припомнила, как Одноух летал в лес с Картиной.
— Что же получается? — задала вопрос родительница учителю. — Вместо того чтобы заниматься, ваш ученик прогуливает урок и отвлекает птицу от полезных занятий?
Тамара Константиновна вспомнила этот случай.
— Мы договорились, — пояснила она, — что Одноух будет входить в дверь, а не в окно.
Родители переглянулись, а Тамара Константиновна, смутившись, сказала:
— Ваша критика, я надеюсь, будет услышана и учтена. — И она кивком указала в окно, где виднелась сидевшая на ветке Картина…
В жизни наших героев наступила хмурая, дождливая осенняя пора. Нехлебов заметил, что его воспитанники чем-то угнетены, но они на все его расспросы отвечали: ни-че-го… Более того. Одноух и Дыркорыл стали без причины раздражаться, а иногда даже грубить.
Как-то вечером бухгалтер обнаружил на брюках Дыркорыла дыру и заметил, что она потребует солидной заплаты. Дыркорыл недовольно прохрюкал, что не будет носить такую дряхлую рвань, и потребовал широченные клеши.
—
Бухгалтер попросил сыновей нарисовать на бумаге фасон так называемых клеш. Затем вручил им ножницы и снятую с окна штору в желтых ромашках, сказал:
— Пожалуйста, кроите и шейте сами.
— Что ж мы будем ходить в цветочках? — жалобно спросил Дырк.
— В цветочках, — подтвердил бухгалтер. — Клеши в цветочках — очень модно.
— Да нас засмеют! — обиделся Одноух.
— Другого материала у меня нет! — сурово заявил Нехлебов.
Клеши отпали. Штаны увенчала заплата. Ее целый вечер старательно пришивал Дыркорыл.
Но несмотря на небольшие жизненные неурядицы, осень для первоклашек оставалась осенью. Воздух был насыщен ароматом спелых яблок, свежестью арбузных корок, дымком сжигаемой ботвы; небо пронизано дождями, градом и снегом, рожденными где-то в далекой Арктике; дни наполнены рокотом моторов машин, работавших в поле, и прощальными вскриками тянувшихся к югу птичьих стай.
Они любили осень со всеми ее дождями и непролазной грязью, но особенно — короткие солнечные минуты, какой-нибудь необитаемый островок высохшего бурьяна, на котором можно залечь и наслаждаться одиночеством.
На бурьянном островке увидела их корреспондент районного радио Ирина Силкина, спросила на ходу:
— Что спрятались, братцы? Может, на кого-то обиделись?
— На ябед! — дружно ответили братцы.
Девушка остановилась Машинально сняла с плеча тяжелый звукозаписывающий аппарат «Репортер». И неожиданно улыбнулась:
— Это замечательно!
Корреспондентские сапоги, весь день месившие осеннюю грязь, легко перепрыгнули канаву и ступили на остров. То, что Ирина искала в школе, на улице, во дворах, она нашла здесь — на тихих задворках, в бурьяне.
Фельетонисты
Как всегда, в среду вечером из репродукторов раздался знакомый голос радиокорреспондента:
— Говорят Ерши! Говорят Ерши! Начинаем очередной выпуск районной радиогазеты…
Наши герои уткнулись носами в репродуктор.
Они повизгивали и похрюкивали от волнения: представить только — сейчас их услышит весь район, все ребята и их родители, собственный отец, задержавшийся в конторе, и даже директор совхоза!
Великое изобретение нашего века — радио — работало на всю мощь!
Передача посвящалась детям района.
Сначала радио рассказало, как школьники заканчивают четверть: в основном это трудовые победы над неизвестным прежде, четверки и пятерки в подавляющем большинстве на полях тетрадей и дневников. Вывод ясен: на отличников должны равняться отдельные отстающие ученики.