Невероятные приключения циников в Скайриме
Шрифт:
— Даже не торговалась… Плохо дело. Так, красотка, что с тобой?
…письменности, но тем не менее…
Перед глазами замаячила ладонь Бишопа:
— Эй! Ты там?
— Ну, что? Биш, я пытаюсь думать. И молчать. Ты же любишь когда женщины молчат, так? Наслаждайся.
— Да, но…
Я устало потерла переносицу: за назойливыми разговорами жутко разболелась голова. Захотелось убраться куда-нибудь в темный холодный угол, засунуть башку в снег и тихо сдохнуть.
— Слушай, детка… — рейнджер уселся на соседний табурет и перехватил мой взгляд, — не знаю, что вертится в твоей милой головке…
Я вскинула бровь. «Милой головке»? Святые нейроны, он выпил что ли?..
— … но много думать — вредно.
— Тебе виднее.
— Остришь? Уже лучше. В последнее время много всего случилось, красотка: нас здорово потрепали в Винтерхолде, но мы добыли эти трижды проклятые свитки и собрали неплохой улов. Немного отвлечься не помешает…
— Ах, да, я же обещала тебе попойку и баб, — я начала припоминать один из наших разговоров. — А может просто отдам деньгами? Сходи в кабак, в бордель, развейся, только пользуйся презервативами, или что тут используют вместо них…
— Даэдра тебя забери, женщина! — рейнджер вдруг схватил меня за плечи и здорово встряхнул, — Смотреть на тебя такую… всё равно, что в знакомой песне услышать грубую фальшь. Как ножом по нервам. Соберись! Ты и я! Сегодня! Вызов! Ставлю все, что ты мне должна, что я тебя перепью.
Ну, это уже не в какие рамки! Делать мне больше нечего. Надо расшифровать свитки, вернуть память довакинам, найти остальных подключенных, а этот Крутой Уокер пристает со своими глупостями. И ежу понятно, что ему меня не перепить: только дайте жирную закуску. Жир связывает… Ай, да что объяснять…
— Бишоп, будешь спорить на такую ерунду и останешься без порток, — я повела плечами, но рейнджер лишь крепче сжал тиски. — Ладно, готовь стол. И забудь про свои септимы…
***
Коля бежал по привычному маршруту в свою рубку, но в этот раз его остановила на входе охрана. Проверили металлоискателем, считали отпечатки пальцев и сетчатку глаз (можно было подумать, что и без этих вояк программист не проходил каждый день привычную процедуру). Затем велели коснуться пальцами кончика носа («своего» — уточнили охранники, когда Коля потянулся к ближайшему мужику). Проверили линзы в очках и дали заполнить обычный тест на бумаге, в вопросах которого, среди прочего, нужно было поставить галочку в графе «Я не робот». Нанотехнологии… К концу проверки у Коли задергался глаз, и подозрительные охранники тут же сделали пометку в рапорте.
С тех пор, как Натан Семенович доложил об открытии не столько новых горизонтов в сознании человека, сколько буквально новых горизонтов — параллельных миров — охрана ужесточилась, и теперь каждый шаг ученых контролировался с удвоенным вниманием. Сотрудников даже не отпускали домой, а разместили здесь же, на базе. Отрезали все контакты с внешним миром, а вчера Коля видел, как к базе подъехали несколько бронированных грузовиков, откуда люди в камуфляже аккуратно выгружали черные ящики. Что-то подсказывало программисту, что это не пиццу привезли…
Когда открылись двери отсека в обзорный зал, Коля едва сдержал рвущийся наружу матюк и тут же попытался притвориться ветошью, но ничего не вышло — новое военное начальство, несколько приближенных офицеров и быстро бледнеющий Натан Семенович заметили главного программиста в дверях и «вежливо попросили», чтобы тот к ним присоединился.
— Немедленно доложить, что значит «внеземной демон может прорваться в наш мир»? Ваш рапорт, доктор Склифосовский, выглядит до нелепого абсурдно.
— И все же вы здесь…
— У вас есть протокол, у меня есть протокол. Даже у… Ты у нас кто?
— Николай. Ведущий программист.
— …ведущего программиста есть протокол. На каких основаниях вы затребовали присвоить эксперименту высшую категорию опасности?
— Эм-м, понимаете, согласно нашим расчетам и прохождению эксперимента, а также некоторым выводам, к которым мы пришли в результате наблюдения за подключенными…
— Склифосовский! Фамилия у вас какая… говорящая. Я читал рапорт. Вы упоминали, что возможное вторжение уже проявляется в нашем мире. Вот на этом сделайте акцент.
Натан Семенович оттянул двумя пальцами воротник рубашки:
— Необъяснимые скачки напряжения. Спонтанное разрушение конструкций и их моментальное восстановление, необъяснимые звуки, проблемы с унитазом…
Генерал армии, приехавший по первому требованию, едва сдерживал раздражение, потирая пальцами виски:
— Я вам что, сантехник?!
— Нет-нет! Позвольте я объясню! Эм-м… — задумался на минуту ученый, — вот вы видите трещину на потолке?
— Нет.
— А она есть.
— Угу… — генерал армии повернулся к одному из сопровождавших его офицеров. — Пусть возьмут пробы воздуха и воды. Судя по бреду, у них тут возможна утечка угарного газа…
— Вы не поняли, — встрепенулся Натан Семенович и, ища поддержки, толкнул Колю локтем, — выручай!
Программист поправил очки:
— Как бы это объяснить… У демона есть свой код, который мы использовали в программе симуляции. Часть кода неизменная, часть меняется. Когда происходили «вспышки» в меняющейся части, у нас сначала просто перегорали лампочки, но потом в стенах начали появляться трещины. Когда вспышки прекращались — напряжение выравнивалось, и все вокруг снова становилось целым.
Генерал сузил глаза до щелочек и принялся насквозь прожигать двух аферистов, коими он считал ученых. Прожигание насквозь не помогло — оба не чувствовали за собой никакой вины.
— Сейчас покажу…
Николай вытащил планшет из лабораторного халата, в который программиста заставили нарядиться перед приходом проверки. Включил запись с камер видеонаблюдения. На экране шла обычная жизнь секретного подразделения, как вдруг взорвались несколько потолочных ламп, запись прервалась на несколько секунд — только черно-белая рябь, ругань и требования разобраться с электрикой. Затем все вернулось на свои места.