Невероятные приключения Марека Пегуса
Шрифт:
— Он совсем в другом стиле, — сказал Теодор, — должно быть, построен позже.
— Разве коридор может иметь какой-нибудь стиль? — засмеялся Пикколо.
— Все имеет свой стиль, — буркнул Теодор, сосредоточенно разглядывая проложенные вдоль стены трубы. — Интересно, — заметил он, — эти трубы похожи на водопроводные.
— Или на паровое отопление, — сказал Нудис. — Ты чувствуешь, как здесь тепло?
— Смотрите, настоящий калорифер! — крикнул Кусибаба и помчался в глубь коридора.
Ребята осмотрели коридор и убедились, что он теплый.
— Мерзавцы, у них тут все удобства, — сказал Теодор, — а посмотрите, как подмели! Чище, чем на Маршалковской.
— Пойдем туда! — предложил Нудис. — Глядите, вон на песке их следы. Они сейчас, наверное, там.
— Это отпечатки ступней одного человека, — сказал Теодор, — а тех мерзавцев было трое.
— А вот и нет! Ясно видно, что следы разные.
— Так только кажется. Это просто следы хромого человека, который к тому же бежал. Правая подошва отпечаталась довольно ясно, а левой он ступал только на пятку. Но это следы одного человека, а тех было трое, — повторил он.
Ребята вернулись и пошли дальше по первому коридору. Однако не успели они сделать и десяти шагов, как Теодор дал знак остановиться.
— Посмотрите, что там лежит у стены.
Фонарик осветил какой-то грязно-белый предмет. Нудис бросился вперед и поднял его.
— Какие-то бумаги!
— Наверное, документы, — шепнул Пикколо.
— Нет… это тетрадь, — сказал Нудис, — она затоптана, измята и перепачкана, но это тетрадь, обыкновенная школьная тетрадь по польскому языку.
— Покажи. — Пикколо вырвал у него тетрадь, с любопытством оглядел ее… и вдруг замер.
— О боже, — прошептал он, — здесь кровь… Страницы слиплись от крови.
— Может, это тетрадь Марека? — выпалил Нудис. На мгновение все оцепенели.
— Наверное, Марека, а то откуда здесь взяться школьной тетради, — простонал Пикколо.
— Глупости, — прервал его Теодор. — У Марека не было с собой тетрадей. Он ведь ехал на велосипеде.
— На обложке какая-то фамилия, — сказал Нудис, — только я не могу разобрать… посветите фонариком.
Два фонарика направили свой свет на тетрадь.
— Е… Ежи… Т… Трупик, — с трудом расшифровал Нудис.
— Какой еще Трупик, нахмурился Теодор. — Никогда такой фамилии не слышал. Дай-ка тетрадь. Туринс, а не Трупик, — сказал он. — Ежи Туринс из пятого класса.
Теодор медленно просматривал окровавленные страницы.
— Мне этот почерк знаком… Откуда я его знаю? — задумчиво повторял он.
— Теодор, Теодор, посмотри! — раздался вдруг крик Пикколо.
— Не кричи, а то нас накроют, — оборвал его Теодор. — Ведете себя, как в школе на перемене. Что случилось?
— Смотри, пулька, настоящая пулька… Посмотри, что я нашел. — В руке у Пикколо поблескивал маленький нестреляный патрон.
— Револьверная, — сказал Пикколо, вручая патрон Теодору.
— Нет, скорее всего, от пистолета. Калибр семь, — определил Теодор. — Где ты его нашел?
— Там, посреди коридора.
— Откуда он здесь взялся?
— Его мог обронить один из этих типов.
— Обронить? — покачал головой Стась Кусибаба. — Так, ни с того ни с сего?
— Патрон мог выпасть из кармана.
Стась Кусибаба молча осматривал землю и стены.
— Боже мой, — неожиданно воскликнул он, — смотрите, кровь!
Пикколо и Нудис бросились к нему — на желтом песке под стеной темнели красные пятна.
— Но… что означает эта кровь? — пролепетал Пикколо. — В кого-нибудь стреляли?
— Не думаю, — сказал Теодор. — Гильз нигде не видно. Думаю, что разбойники, которых мы видели возле костела, просто подрались здесь и расквасили друг другу носы. Один из них — хромой. Так вот, хромой убежал по тому широкому коридору, где следы. Во время драки он потерял тетрадь своего сына, а из кармана у него выпал патрон.
— А зачем он носит с собой эту тетрадь? — спросил Нудис.
— Это, наверное, тетрадь его сына, у воров ведь тоже есть дети, — сказал Кусибаба.
— Хорошо, но зачем же он ее сюда притащил? — настаивал Нудис.
На этот вопрос никто не мог найти ответа.
— Хватит спорить! — сказал Теодор. — Пошли.
Они прошли еще метров двадцать, потом коридор неожиданно свернул в небольшую пещеру, из которой в разные стороны расходились лучами узкие и низенькие ходы. Пять из них были темные, только в одном поблескивал свет и было слышно слабое гудение электрического моторчика.
— Теперь ни звука, — шепнул Теодор, — в любую секунду мы можем встретить бандитов.
Пригнувшись, они быстрым ходом, гуськом двинулись по узкому коридору. Свет все приближался; внезапно перед глазами ребят выросла стальная решетка. Теодор толкнул ее.
НО ОНА НЕ ДРОГНУЛА.
— Заперта на колодку, — пробормотал он. — Это железная решетчатая дверь вроде тех, какие бывают в тюрьмах или сокровищницах.
Все с любопытством прильнули к двери. Чем дольше ребята вглядывались в то, что находилось по ту сторону решетки, тем больше изумлялись.
Коридор выходил в обширное, примерно тридцатиметровое помещение. От середины потолка в разные стороны лучами расходились готические нервюры, переходившие в толстые колонны, подпиравшие свод. В потолке, посередине, было просверлено отверстие — здесь висела яркая электрическая лампа. Всего поразительнее, однако, было то, что находилось внутри зала. Под стеной стоили в ряд три белых ящика, напоминавших холодильники. Возле них на больших, отливающих металлом столах сверкало что то желтое. У противоположной стены — ряд узких шкафчиков со странными замками, а в углу — одна возле другой — пять несгораемых касс. На матрасе в серую и зеленую полоску лежал какой-то давно не бритый, заросший черной щетиной человек в красном спортивном костюме. Он спал с открытым ртом и препротивно храпел. Рядом с ним примостился толстый бородач с подвязанной щекой.