Невероятные путешествия
Шрифт:
Карло Маури — 39-летний итальянец. Один из самых знаменитых альпинистов Италии, горный проводник, кинооператор. Женат, имеет пятерых детей. Участник экспедиции в Антарктиду. Чтобы попасть в команду «Ра», он вынужден был в кратчайший срок выучиться плавать. Во время рейса — кинооператор.
Абдулла Джибрин — африканец из республики Чад, мусульманин. Специалист по папирусу и отличный плотник. Простой, но мужественный и толковый. Когда Хейердал предложил ему войти в состав команды, он без колебаний согласился оставить трех своих жен, чтобы принять участие в рискованной экспедиции через океан, которого никогда не видел.
Сантьяго Хеновес — 45-летний мексиканец. Антрополог и фотограф. Женат, имеет семилетнего сына. Настоящий «сухопутный краб», ибо никогда не был на палубе даже небольшого судна.
Последним по списку, но далеко не последним с точки зрения его роли на борту «Ра» был Юрий Сенкевич, гражданин Советского Союза, 32-летний врач. Как случилось, что на «Ра» согласно реяли «звезды и полосы» Бей-кера и «серп и молот» Сенкевича? На предварительной стадии организации путешествия Хейердал обратился в Академию наук СССР с просьбой указать кандидата для участия в рискованной экспедиции. Среди многих требований, предъявляемых к кандидатуре, важнейшими были — наличие диплома врача и… чувства юмора. Сенкевич женат, имеет дочь. В составе экспедиции из 16 человек побывал в Антарктиде. Увлекается подводным спортом. В то время он был занят научной работой, но без колебаний прервал ее, чтобы присоединиться к Хейердалу, который поручил ему, кроме обязанностей врача, выполнять еще и функции научного летописца экспедиции.
Что касается тростниковых плотов, то по этой части Хейердал имел немалые познания. Во время пребывания на острове Пасхи в 1956—1957 годах он встретился с одним стариком, который сконструировал ему плот, употребив для этой цели стебли, собранные возле озера, которое образовалось в кратере погасшего вулкана. Стебли были точно такие же, как те, из которых строили плоты на озере Титикака. Согласно исследованиям Хейердала, это растение, очевидно, было завезено на острова Тихого океана из Южной Америки. Вскоре Хейердал убедился, что в центре Африки, на озере Чад, тоже применяются плоты из стеблей папируса. Он внимательно изучал судоходные качества тростниковых лодок на африканских озерах Чад и Тана, затем на Ниле и пришел к выводу, что лодки и плоты из тростника, очевидно, имели немало достоинств, коль скоро применялись в древности. «Люди тех времен были не глупее нас», — писал он.
Сейчас папирус почти не растет в Египте. Зато, как узнал Хейердал, он весьма распространен в районе озера Тана в Эфиопии, где достигает высоты 4—5 метров. В связи с этим значительную часть папируса перевезли через Красное море в Суэц, а оттуда в Каир. Однако египетские власти не хотели дать согласие на эксперимент Хейердала, поскольку не верили в его успех. Руководитель Института папируса доктор Хуссейн Рагаб поместил стебли папируса в баки с водой и убедился, что через две недели они затонули, пропитавшись водой вследствие ферментации. Хейердала это не убедило; одно дело пребывание открытых срезанных стеблей в стоячей воде, и совсем другое — плавание в море плота из папирусных стеблей, через которые вода переливается. А главное, связанные туго вместе, они образуют компактную массу.
Наконец, сам Насер дал себя убедить и разрешил, чтобы три мастера с озера Чад приехали строить «Ра».
Кроме того, вызывала сомнения и возможность плавания в открытом океане на таком примитивном, маломаневренном плоту.
Хейердал, который после экспедиции «Кон-Тики» преисполнился доверия к этим судам, заявил, что тростниковый плот является вовсе не «странным транспортом», как его нарекли, а попросту испытанным и надежным транспортным средством, потребность в котором отпала лишь в связи с прогрессирующим развитием судостроения. «Ра» предстояло стать точной копией древнеегипетских плотов, на которых отважные египтяне осуществляли далекие рейсы еще во времена фараонов. Единственное отличие «Ра» должно было заключаться лишь в больших его размерах.
Консультантом строительства стал швед Бьерн Ландстрём, друг Хейердала, историк морского судоходства, известный своей отличной книгой, посвященной истории эволюции корабля.
Когда Хейердал убедил тех, кого смог убедить, и понял, что для других одних только слов недостаточно, началось строительство. Был уже февраль 1969 года. С озера Чад в Египет к подножию пирамиды Хеопса в Гизе не без приключений доставили 150 кубометров (500 кип) срезанного там папирусного тростника.
С большим усердием и упорством 200 000 папирусных стеблей были увязаны канатами из манильской пеньки с добавлением хлопка для прочности). Тростник укладывался в пучки, из которых в свою очередь вязались снопы диаметром до полутора метров, составлявшие в дальнейшем элементы корпуса будущего плота. Строительством «Ра» непосредственно руководил Аб-дулла. Этот сын Африки был глубоко убежден в том, что сооружает на устроенной под пирамидами самодельной верфи крупнейший в мире корабль.
Работа была трудной и требовала предельной осмотрительности. Тростник был настолько сух, что одной спички было бы достаточно, чтобы все превратилось в пепел. Абдулла и оба его родственника, участвовавшие в строительстве, ни на минуту не забывали об этом.
Согласно принятому решению длина «Ра» должна была составить 17 метров, ширина 5 метров, нос и корма должны были круто загибаться кверху — как у «серповидных ладей» на древних рисунках. Все из папируса. Никакой деревянной палубы. Все подчинено тому, чтобы как можно меньше ограничивать плавучесть и маневренность «Ра».
Своеобразием отличался не только плот, но и его строитель, 34-летний черный плотник Абдулла, человек простых, но твердых правил: каждое утро вставал в четыре часа, чтобы обратить лицо в сторону Мекки. Затем молился еще дважды в течение дня.
Холодные рассветы сменялись знойными днями; работа неуклонно продвигалась вперед. Уже от самой подготовки к необыкновенному плаванию веяло большим приключением.
Тем временем в мире все более возрастал интерес к будущей экспедиции.
И вот над «Ра» уже возвышается единственное деревянное сооружение: 9-метровая двуногая мачта, состоящая из двух ровных стволов, основания которых опираются на борта, а верхушки соединены высоко над палубой.
Под мачтой в центре плота установлен шалаш из папируса, предназначенный для запасов продовольствия и снаряжения; там же предусмотрены места и для отдыха членов экипажа. Размеры шалаша-каюты: длина — 4 метра, ширина 2,6 метра, высота 1,6 метра. Палуба «Ра» тоже сделана из снопов папируса. Под нею — пустоты для хранения запасов воды и съестного.
33 дня трое мастеров вместе с активно помогавшими им четырнадцатью египтянами метр за метром сооружали папирусный плот. Чуть ли не каждый день перед строителями возникали все новые проблемы. Наконец, работа окончена. Под пирамидой на сером песке пустыни стоял огромный, золотистый, вызывавший восхищение совершенством своих линий плот «Ра».
Его строители с честью преодолели все трудности, воскресив древнюю технику сооружения папирусных суден. Их детище, весившее 12 тонн, стало объектом многочисленных экскурсий, гораздо больше интересовавшихся предполагаемой экспедицией, нежели высившимися вокруг «Ра» пирамидами.
Все шло отлично. Одна лишь проблема оставалась нерешенной до конца: управление. Размещенные по бокам плота (как и у его прототипов) весла соединялись со сложной системой рычагов — шестов. Как пользоваться этой системой, никто, естественно, толком не мог Хейердалу объяснить. Да, похоже (никто за это не мог поручиться), что таковая в древности применялась, однако вот уже 2000 лет, как она вышла из употребления. Изготовленная для плота «Ра» с дотошным соблюдением всех деталей, эта система весила более ста килограммов.