Невервинтер
Шрифт:
— Именно это я и хочу узнать.
— Ты ищешь Джарлаксла! – поддразнивала его эльфийка. — Потому что тебе не безразлична его судьба.
Дриззт не стал спорить.
Далия прошла мимо него на середину улицы и направилась в сторону таверны.
— Вид этих обветшалых ферм и голодных фермеров разжег мой аппетит! – сказала она, не оборачиваясь.
Темный эльф стоял и смотрел, как она удалялась от него. Он понимал: она говорила все это, только для того, чтобы напомнить ему, как они не похожи, чтобы напомнить, как различаются их взгляды на жизнь.
Дриззт
Она не обернулась.
Когда Дриззт вошел в таверну, Далия уже сидела за столом и разговаривала со служанкой. В такую рань посетителей было немного, но те, что были, в основном мужчины, во все глаза наблюдали за экстравагантной эльфийкой. Даже когда вошел дроу, его одарили лишь беглым взглядом.
Как только Дриззт приблизился, Далия жестом отослала девушку.
— Ты не подумала, что я, может быть, тоже голоден? – спросил он.
Эльфийка рассмеялась:
— Я ожидала, что твоя жалость к тем бедным, голодным людям не даст тебе даже думать о еде! Я о том, что ты же должен рыдать по ним.
— Как ты можешь так говорить об этом?
Далия вновь рассмеялась и отвела глаза.
Дриззт вздохнул, и, продолжая стоять, собрался уже пойти и сделать заказ, как появилась служанка, в руках у которой были две миски с тушеным мясом.
Далия пододвинулась к дроу с виноватым выражением лица, которое, впрочем, быстро стало серьезным.
— Эти фермы настолько беспокоят тебя? – спросила она через некоторое время после того, как перед ними поставили еду, и Дриззт начал размешивать ложкой свое мясо.
— Что бы ты хотела услышать?
— Я хотела бы услышать правду!
Дриззт осмотрелся и снова перевел взгляд на эльфийку.
— Я всегда знал, что Лускан – город головорезов. Здесь всегда было множество ужасных обычаев, например Карнавал Воров; и когда умер капитан Дюдермонт, я уже понимал, что Лускан познает еще более темные времена. И да, зрелище тех ферм причиняет мне боль. Мне страшно видеть, как беспомощный простолюдин вязнет в жуткой паутине действительности, сотканной засильем пиратов и бандитов.
— И это причиняет тебе боль? – спросила Далия, и ее тон напомнил Дриззту о ее невероятной проницательности. — Или все же то, что ты ничего не можешь исправить? Их беспомощность или твоя не дает тебе покоя?
— Ты хочешь что-то предложить или просто смеешься надо мной?
Эльфийка рассмеялась и принялась за еду.
Дроу тоже начал есть, но все свое внимание он сосредоточил на других посетителях – люди наблюдали за необычной парой во все глаза. Он посмотрел на женщину, выходившую второпях, хотя и очень старавшуюся скрыть свою суету, и на мужчину, медленно идущего к выходу и ни на секунду не прекращавшего смотреть на воительницу.
Когда, наконец, они вновь вышли в город, солнце уже клонилось к горизонту, Далия вновь повела Дриззта за собой.
— Мне
— За нами?
— За тобой, — сказал Дриззт. — Как ты думаешь, что их так привлекает — твоя красота или твои былые подвиги в этом городе?
Несмотря на резкую перемену в ее внешности, было ясно, что перед ним стоит та самая Далия, она и только она. Каждого, кто встречал эту эльфийку, Дриззт понимал, нельзя было обмануть этим маскарадом, ведь тот, кто знал Далию, никогда бы ее не забыл.
— Ты не считаешь меня прекрасной?— спросила она, притворно надув губы. — Я обиделась!
Она резко остановилась и одарила Дриззта теплой улыбкой:
— Тебе не нравится моя маскировка?
Теперь ее кротость казалась почти волшебной. Ее прическа теперь была больше милой, чем соблазнительной, щеки были покрыты румянцем, а лицо источало детскую невинность. Возможно, причиной тому было послеполуденное солнце, посылающее свои лучи со стороны Побережья Мечей. В этих лучах Далия казалась непорочной и нежной, Дриззту понадобилась вся его воля, чтобы удержать себя от попытки поцеловать ее.
— Ты притягиваешь проблемы, — он услышал свой голос.
— Я даже скрыла себя, чтобы наверняка избежать их!
Дриззт покачал головой.
— Даже сейчас это трудно назвать маскировкой, когда же мы вошли в Лускан, ты не пользовалась даже ею. Если бы ты хотела избежать проблем, ты скрыла бы себя еще на подходе к тем фермам.
— Значит, мне нужно всю жизнь прожить в бегах?
— Можно подумать, что Далия когда-нибудь скрывалась, — весело сказал Дриззт.
Далия вздрогнула, и дроу понял, что задел болезненное воспоминание, один из множества фактов её жизни, о которых он не знал.
— Идём,— сказала она, и стремительно пошла прочь.
Когда темный эльф догнал ее, Далия была задумчива и замкнута, и Дриззт предпочёл промолчать.
Из дальнего угла таверны двое убийц наблюдали, как уходит необычная пара, при этом один из них вращал кинжал в смуглых руках, держа его под столом.
— Ты уверен, что это она? — спросил один из них, тощий, заросший щетиной, один глаз которого был полностью затянут белой пеленой.
— Да, Буфи, я видел, как она проходила через ворота, – ответил его товарищ, крутивший кинжал. Это был Толстон Ретнор, тот самый страж, что наблюдал за Далией, когда она вошла в Лускан этим днем.
— Хартучен неплохо нам заплатит, ведь это она убила его отца,— сказал Буфи МакЛардин, имея в виду нынешнего высшего капитана корабля Ретнора, наследника Борлана Ворона. — Но трудно будет представить его гнев, если мы по ошибке развяжем войну с этими проклятыми темными эльфами.
— Это она! Точно тебе говорю, — настаивал Толстон. — У нее даже посох тот же. Я не забуду эту женщину; никто из тех, кто видел Далию, не способен забыть ее!