Невеста Чёрного Змея
Шрифт:
Хотя кусок не лез в горло, Лейла аккуратно нарезала мясо кусочками. Она старательно смотрела в тарелку, потому что, стоило поднять взгляд, как сразу же наталкивалась на смородинов-чёрные глаза Медоры.
Наколов кусок отбивной на нож, та отсалютовала им:
– Приятного аппетита, крошка. Кровавый бифштекс – я его обожаю! Когда-нибудь я покажу тебе, как его готовить.
– Отчего-то мне кажется, что мне не понравится у вас учиться, – процедила сквозь зубы Лейла.
Медора зашлась в приступе гортанного,
Вард и Сильвен Маркель переглянулись между собой, явно предвкушая развлечение.
– Что тебя так позабавило, Медора? – поинтересовался Эссус.
– Твоя невеста пытается потешно оскалить зубки.
– Не порть девчонке аппетит. Лучше отстань от неё, – посоветовал Родерик, выковыривая из зубов застрявшее волокно мяса.
Медора вновь вызывающе вскинула подбородок, а потом, развернувшись к Лейле всем телом, едва ли не навалилась на неё пышным бюстом:
– Правда, что ты чуть не погибла в том баре …как, бишь, его там? Запамятовала! Говорят, Люк совершил удачную попытку дорасти до волшебника и вызвал Пламя? Сгорело много мерзких ублюдков, вроде тебя?
В ушах зазвучали крики охваченной огнем толпы в тот момент, когда на неё с потолка потёк кусок пылающего пластика, налипая на тела так, что не отодрать. В памяти Лейлы всплыл собственный безысходный страх в момент осознания – живой не уйти. А вместе с болью пришла злость.
Она решительно и демонстративно отодвинула от себя тарелку.
– Ты сумасшедшая сука! – бросила она прямо в лицо наглой твари, которая, мало того, что спала с её женихом, так ещё и осмеливалась в открытую нагло её третировать, хотя Лейла вообще никак её не трогала.
Ярвуд поперхнулся, кашлем пытаясь замаскировать смешок.
– Как ты меня назвала? – с яростью поднялась из-за стола Медора.
– Сукой. А ты что, не умеешь превращаться в Адских Гончих? Я думала, все злые ведьмы это умеют.
– По собачий хранить преданность тем, кто этого не достоин, вот что умеют некоторые злые ведьмы, – прорычала Медора, уже в открытую обращая ярость на любовника, вынося их ссоры на общее обозрение.
В принципе, её можно было понять. Но за что Лейлу-то Медоре ненавидеть? Как будто она так уж сильно жаждала сюда попасть и отбить у этой сумасшедшей её чокнутого любовника?
– В том клубе со мной были мои друзья. Они никого не трогали и возможно, погибли. Всё потому, что какой-то недоумок решил поиграть в бога. Кем бы вы себя не возомнили, никто не давал вам право лишать других жизни. Да вдобавок ещё и оскорблять память мёртвых.
– Довольно, – на этот раз слова Эссуса были обращены к Лейле.
Поставив локти на стол, переплетя пальцы в замок, он задумчиво постучал костяшками пальцев по губам.
– Разве девушке подобает произносить такие грубые бранные слова? Тем более, говорить их женщине, по годам
– Что я такого сказала? – искренне возмутилась Лейла, успевшая позабыть, с чего началась её пылкая речь.
– Ты назвала Медору сукой, – услужливо напомнил Змей. – Молчать! – рявкнул он, заметив, что Лейла собирается возразить. – Ни слова! Не вынуждай меня наказывать тебя. А теперь, будь хорошей девочкой, попроси у неё прощение.
Лейла даже задохнулась от гнева:
– Прощения? Я?!..
– Ты.
Мягче Эссус говорить, наверное, не мог, но большей жути, чем этот мягкий голос, Лейла и представить себе не могла.
Было обидно и очень горько. Во-первых, потому что она не считала себя виноватой. Во-вторых, потому что он встал на сторону своей любовницы, а не невесты.
Однако, не желая искушать судьбу, она повернулась к сопернице:
– Прошу извинить меня за грубые слова.
–Хорошо, – удовлетворённо кивнул Эссус. – Медора? Теперь твоя очередь.
– Я не стану извиняться перед этой жалкой выскочкой, – вскинула женщина подбородок вверх, прожигая Лейлу горячим взглядом.
– Зря, – холодно процедил Змей. – Мы поговорим с тобой об этом позже. Наедине. А пока – приятного аппетита, дамы.
Эссус пододвинул к себе тарелку:
– Маркель, доложи, что слышно о Лисандре?
Француз, поперхнувшись, поспешно дожевал кусок, промокнув губы салфеткой перед тем, как заговорить:
– Наши люди работают над этим.
– Хотелось бы больше информации о том, на какой стадии идут работы? – иронично сощурился на осведомителя Эссус.
– Делаем все возможное, но дело-то сложное. Лисандра взяли с поличным.
Скривив тонкое лицо в пренебрежительную гримасу, Рекс заметил:
– Спрыгнувший с ума Остен требовал для нашего красавца смертной казни, – жилка на щеке нервно дернулась. – За смерть Синклейра.
– Это был несчастный случай! – прорычала Медора. – Да у Лисандра кишка тонка, чтобы убить! Если бы он меньше старался держать руки чистенькими, все могло закончиться иначе. Остальные ребята тоже оказались не на высоте, – воинственно тряхнула она головой и волосы тёмным знаменем развевались за её хрупкой спиной.
– А ты чего хотела? – вскинулся Вард. – Чтобы мы покрошили всех в лапшу?!
– Ради дела… – начала было Медора, но Ярвуд перебил, пренебрежительно дёрнув плечом:
– Легко тебе говорить – «ради дела»! – передразнил он. – Много чести избивать младенцев? Чего ж сама-то в сторонке предпочла постоять?
– Рыцарская слабость, некстати проявленная Лисандром, стоила нам очень дорого, – нахмурился Эссус.
– А о чём, собственно, идёт речь? – спросила Лейла.
Никто не ответил. Всё предпочли уткнуть носы в тарелки.
Аккуратно сложив салфетку, он отбросил её.