Невеста Чёрного Змея

Оленева Екатерина Александровна

– Мы будем посвящать твою девчонку в наши планы? – полюбопытствовал Рекс.

– Да. Если я так пожелаю, – скучающим тоном прилетело в ответ.

В синих глазах младшего Лейни плеснулась ненависть, ядовитая, как укус змеи.

– На каком основании?

– На том основании, что она моя невеста, – ласково протянул Эссус. – Имеешь что-то против?

Всегда есть что-то иррациональное и неправильное в том, что тебя ненавидят без всякой причины, без всякого либо повода с твоей стороны, только за то, что ты не укладываешься в чью-то идиотскую систему представлений.

Рекс смотрел на Лейлу так, словно готов был её убить. И от такого у кого угодно пропадёт аппетит.

– Друзья мои, я всем советую запомнить, друзья: Лейла – моя невеста, моя родственница и, возможно, наследница. Со всеми вытекающими последствиями. Игнорировать это опасно по одной единственной и очень опасной причине – я рассержусь. Не рекомендую забывать о том, что девочка тоже может быть опасной, ведь кровь не вода, а она из рода Нахширонов. Древние Боги признали Лейлу одной из нас. Да вы кто такие, чтобы перечить?

Рекс больше не осмеливался поднять глаза на своего господина, но челюсть его оставалось по-прежнему упрямо сжатой.

– Дорогая, – голос Эссуса вновь сделался мягким, как шёлк – Сделай одолжение – позови Страсть.

Лейла послушно позвала её на змееязе: «Страсть! Виверна!».

Белые лица зловещими масками высились над столами, плотоядно созерцая её бесплодные усилия.

«Быстро тащи сюда свой хвост, злодейка!!!».

Эссус засмеялся. Смех его оказался легким, заразительным, как пузырьки шампанского на фоне пылающей свечи.

«Послушай нашу маленькую подружку, – услышала Лейла его присоединившееся шипение. – Иди к нам».

«Девчонка обещала мне кролика, хозяин», – наябедничала длиннохвостая вредина. – «Обещания не выполнила. Не стану её слушаться».

– Велите Люку приволочить кролика из силков. Живого.

Медора тоже радостно засмеялась, видимо, предвкушая развлечение.

Лейла сжалась, понимая, что затея вряд ли грозит ей чем-то хорошим.

Остальные невозмутимо вкушали пищу.

***

Не прошло и четверти часа, как Люк вошел в комнату.

– Кролик, как вы и просили.

– Хорошо, – кивнул Эссус. – Лейла, ты умеешь пользоваться волшебной палочкой? Давай посмотрим, как ты справишься с боевыми заклятиями первого уровня?

Медора довольно засмеялась.

В который раз за сегодняшний ужасный обед? Злобная стерва!

– Ну, это ты, положим, перегибаешь палку, Эс, – подал голос Вард. – Девчонка первоначальный бытовой уровень едва ли осилила, какая там боёвка?

– Увидим, – бросил Эссус коротко и порывисто поднявшись, легко скользнул на середину залы.

– Иди сюда, – позвал он Лейлу.

Преодолевать кажущееся бесконечное расстояние, разделяющее её, свалившегося как снег на голову жениха и несчастного кролика, пришлось на ватных ногах.

– Смотри, всё очень просто. Вскидываешь палочку над головой и произносишь: Смерть.

– Зачем?

– Чтобы прикончить кролика, – как нечто само собой разумеющееся проговорил Эссус.

– Змея и без меня отлично его прикончит.

Эссус резко схватил её за руку, подтянув к себе так близко, что Лейла могла увидеть собственное отражение в его слишком светлых глазах:

– Ты тоже Змея, и я хочу, чтобы его прикончила этого кролика. Не смей прикидываться, что не понимаешь этого! Ты сделаешь это сейчас, или я применю парочку боевых заклинаний к тебе самой. Ты ведь этого не хочешь? Мы оба этого не хотим. Так что, давай!

– У меня не получится, – замотала головой Лейла.

– Я сказал – пробуй.

Она вытащила палочку. Взмах, рывок:

– Смерть!

Кролик по-прежнему беспомощно поводил ушами, испуганный и невинный. Белый, пушистый, как вся ушастая братия.

– Неплохо, – со смешком констатировал Эссус, подтверждая сказанное лаконичным кивком. – По-крайней мере, ты это произнесла. Осталось за малым – наделить слово силой. Позволь помочь?

Он встал за её спиной, крепко обняв одной рукой за талию, а второй взяв – за руку, в которой Лейла сжимала палочку, будто она была куклой-марионеткой, которой Змей управлял.

Подобная близость смущала, сбивала с мыслей и с дыхания, вызывала какое-то томление, то ли возмутительное, то ли приятное.

Замах и хлесткое:

– Резо!

К ужасу Лейлы кроличьи ушки с кисточками начисто отсекло серебряным лучом. В уши ударил дикий, испуганный визг страдающего существа.

– Давай, Лейла! – с азартом дышал он ей в ухо. – Избавь несчастную тварь от страданий.

– Я не могу!

– О! Конечно, ты не можешь. Ты же гуманная. Из тех, кто рыдает над птичками, рыбками, собачками. Жалко зайку? Никто не мешает облегчить ему страдания. Давай, Лейла: Смерть! Это же так просто! Нет? Ну, как хочешь.

Новый хлесткий взмах. И снова:

– Резо!

Белый кроличий мех покрылся глубокими разрезами, набухая, как губка, кровью.

– Резо!

Новая рана.

– Давай же, прикончи его во имя милосердия! – Лейла не могла видеть его лица, но чувствовала его довольную усмешку. – Ты же добрая девочка, правда? Смерть – просто, как все истинное. Смерть – и ему больше не будет больно…

– Взрывай!

Клетка разлетелась в клочья.

Кролика тоже разорвало в клочья неумело пущенным проклятием. Кровавые ошметки шерсти, костей, мяса разлетелись в стороны, как в плохом ужастике. Брызги крови забрызгали стоящего рядом Люка, заставив его брезгливо скривиться.